Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси

Итак, в начале 20-х годов Доминико Трезини достраивал по проекту Г.-И. Маттарнови второй каменный дворец Петра I. А что же тогда делал архитектор в 1726 году? Ведь существует документ: «…в 5-м часу [20 мая 1726 года] Ее Императорское Величество изволила в Зимнем своем Доме заложить новые палаты». Что за палаты, какие, где?

Многие десятилетия историки утверждали, что это дата закладки большого дома. Теперь-то мы знаем, что это не так. Но все же какое строение заложил Трезини в 1726 году? Ответ сокрыт в донесении Михаила Земцова и Ивана Мордвинова. Составляя в 1728 году перечень работ Д. Трезини, они в первом пункте запишут: «При Зимнем доме старое по каналу и во дворе строение разобрано и вновь строение Зимнего дому по чертежу кругом двора на 149 саженей сверх погребов в два апартамента. А изнутри с нижнего и верхнего галерею построено и покрыто железными листами. Подле того Зимнего дому в построенных от улицы бывшего двора Скляева в каменных палатах длиною на девяти саженях поперек на семи саженях и 5 футах вышиною в два апартамента».

Разберемся в этом донесении. Начнем с конца, с «бывшего двора Скляева». Да, того самого корабельного мастера Феодосия Скляева, который почти за двадцать лет до сего исправно доносил Петру о строении самого первого, еще деревянного Зимнего дома. Теперь же на его земле первый архитектор Петербурга возвел протяженный двухэтажный каменный дом. Вероятно, для дворцовых служб.

Обратимся к началу донесения: «…старое по каналу и во дворе строение разобрано…» О самом дворце, смотрящем на Неву, ни слова. Это понятно. Он недавно возведен, и нет нужды его перестраивать. А вот служебных построек не хватает. Двор Екатерины веселится безудержно. Только на его потребности, как сообщают иностранцы, в 1726 году израсходовано 650 тысяч рублей. (Для сравнения укажем, что на все строения в Петербурге в 1725 году отпущено 1 миллион 300 тысяч рублей.) Растет число слуг. Без конца надобны новые покои и хозяйственные помещения. Вот почему Трезини перестраивает старые и возводит новые флигеля.

Окончательно разобраться, что же именно сооружал Трезини во дворце в 1726 году и позже, позволяют открытия архитекторов и план первого этажа Зимнего дома, составленный, правда, уже при императрице Елизавете Петровне. (Позже, в 1749 и в 1764 годах, дворец претерпел два больших ремонта с перестройкой внутри.)

Протяженный дворец, зарисованный Марселиусом в 20-е годы, легко «прочитывается» на «елизаветинском» плане: боковые ризалиты, корпуса между ними, выделенная центральная часть. А в план очень четко «вписывается» своими размерами большая «погребальная зала». Она располагалась как раз на втором этаже над парадным вестибюлем. Значит, прав оказался В. Матвеев, доказавший с помощью математических расчетов, что покои, где стоял гроб с телом Петра, находились не в доме, возведенном Маттарнови, а в большом дворце, протянувшемся вдоль Невы.

Завершение строительных работ главного здания дворца подтверждает и более поздний рисунок его, хранящийся сейчас в Стокгольме. На листе немецкая надпись: «Это старый Зимний дворец, который был построен покойным императором Петром Великим, где и жило Его Императорское Величество до конца жизни в зимнее время, но который ныне занят придворными служителями».

Двор был вымощен голландским кирпичом, разбиты цветники. Вдоль Зимней канавки, Немецкой улицы и бывшей усадьбы Скляева, ограничивая пространство двора, встали покоем двухэтажные здания с открытыми внутрь галереями на первом и втором этажах, чтобы в непогоду безбоязненно переходить из одного помещения в другое. Именно эти служебные корпуса и начал строить Доминико 20 мая 1726 года.

Прием галерей, открытых внутрь двора, для Петербурга уже не нов. К началу 20-х годов подобные двухэтажные корпуса с гульбищами на первом и втором этажах обрамляли внутренний двор дворца Меншикова после пристройки к нему боковых флигелей. Только там, у генерал-губернатора, галереи были деревянные, богато украшенные резьбой и позолотой (сказалось желание князя подчеркнуть свое положение). В Зимнем доме галереи каменные, на массивных столбах. В треугольных пространствах между арками круглые филенки в рамах, будто специально оставленные места для будущих керамических барельефов. Сей декоративный прием еще неведом Петербургу.

Интересно, что Трезини, возводя новые здания вокруг двора, не посчитался с проектом Маттарнови и вывел свои строения на 1 метр 10 сантиметров выше дворца. Может, мечтал, что со временем поручат ему перестроить дворец и тогда все будет одной высоты?

Благодаря исследованиям архитекторов-реставраторов стало ясно: Кваренги только разобрал бо`льшую часть набережного корпуса, а сени и многие жилые покои западной (жилой) части дворца. Большие сени и служебные помещения на первом этаже центральной части использовал для своего здания. Исследователям не только удалось расшифровать стародавнюю загадку, но и подарить городу частично сохранившийся памятник архитектуры первой трети XVIII столетия.