Великий алкоголик

Домой ехали уставшие. Но довольные. Вроде пока ещё ничего не сделано, а такое ощущение как будто в их жизни произошло что-то очень важное. Жена тут же уснула в машине. Он смотрел на неё с какой-то, удивляющей его самого, нежностью. Не совсем так, конечно, как почти, полвека назад. Что-то убавилось, что-то прибавилось. Но и сегодня эта женщина, во многих отношениях, так же поражала его воображение. Он поневоле вспоминал то, что произошло много лет тому назад в одно прекрасное утро в роскошном пражском отеле.

Он до сих пор помнит, что в этом отеле была фантастической красоты лестница. Она была каким-то волшебным образом устроена так, что спускающегося сверху человека было видно, как бы, не сразу, а по частям. Сначала он увидел ноги. Поразился. Взгляд скользнул выше и не разочаровал его. Когда он увидел её лицо, было уже поздно вызывать спасателей, медиков, бригаду скорой помощи, да и просто каких-то магов, шаманов и волшебников, чтобы вернуть его к жизни. Как он потом не раз повторял, он был убит в одно мгновение. Решение жениться он принял в ту же секунду. Дело было «за малым». Надо было убедить её в том, что она обязательно должна выйти за него замуж.

Самая большая трудность заключалась в том, что она уже была замужем. Муж её был директором филармонии. Конечно, ему, хоть и знаменитому музыканту, было трудно тягаться с ним во многих отношениях. Начав наводить о ней справки, он удостоверился в том, что этот директор окружил её обстановкой всемерного обожания. Он воздвиг ей такой величественный пьедестал, что она может и не захочет покидать его. Зачем ей окунаться в обычную жизнь простых смертных? Да, проблем была тьма, но он дал себе слово идти напролом и не сдаваться. Женщины, как известно, любят ушами, а такого трубадура, поющего гимны женской красоте, как он, свет ещё не видывал. Словом, в бой!

Его стратегия была предельно проста. И заключалась она в том, что ему необходимо было всё время смешить её. Женщина, которая смеётся, теряет способность к сопротивлению. А ещё надо было исполнять любые её желания. С этим было сложнее. Как то, во время совместного завтрака, она обмолвилась, что ей хотелось бы солёных огурцов. Он ухитрился купить самую большую хрустальную вазу во всей Праге. Уговорил горничных поставить эту вазу прямо у входа в её номер. Заполнил её до краёв солеными огурцами. Он радовался как ребёнок, что смог увидеть на её лице всю эту гамму чувств – от удивления и восторга до искреннего, так радующего его душу, смеха.

Обо всех тех глупостях, что он творил всё эту неделю, они будут вспоминать многие годы. О ландышах, которые сыпались с неба на её балкон. О милых безделушках, появляющихся там и сям, и снова заставляющих её то улыбаться, то смеяться. О тех анекдотах, которые он не переставал рассказывать. Но всё хорошее когда-то кончается и их праздник тоже кончился. Они вернулись в Москву. У него в душе жила лишь призрачная надежда на то, что он сможет её увидеть вновь. Не на сцене. Не в шумной компании. А глаза в глаза.

Он понимал, что за то короткое время, что она начала работать в Большом театре, она добилась огромного успеха. Пришла она туда как победительница конкурса на приём в труппу театра. Но слово «пришла» абсолютно не годилось для характеристики её появления. Это хрупкое существо с фантастической красоты личиком и феерическим голосом, ворвалось в Большой театр как метеор. Обычно, от таких открытых конкурсов, в котором участвовала она, не ждут ничего необычного. С таких конкурсов попадают в хористки, а не в солисты. Эта же девочка, которая пела с первых же шагов, что она сделала на этой земле, сразу стала солисткой. Ей без всяких колебаний доверили ведущие партии репертуара того времени.

Конечно же, она от природы была наделена многими талантами. Необыкновенная красота и удивительный голос сочетались в ней с такой жаждой жизни, с такой сумасшедшей энергетикой, что она смогла пережить и голод, и блокаду, и перешагнуть через все тяготы послевоенной жизни в мир своей мечты. Прошло совсем немного времени, и она стала примадонной театра. Этаким эталоном красоты, таланта, дисциплины и упорного, почти каторжного, труда.

Все вспоминали чрезвычайно курьёзный случай. Он вошёл в историю театра как яркий пример того, из какого человеческого материала получаются примадонны. Он произошёл вскоре после того, как она ушла из театра и уехала из страны. Новая исполнительница её роли в опере опоздала выйти на сцену на генеральной репетиции. Когда рассерженный дирижёр стал упрекать её в опоздании, она начала оправдываться:

– Я вовремя пришла. Просто там стоял хор и они меня не пропустили.

– До вас эту роль исполняла наша примадонна. Если бы хор попытался бы не пустить её на сцену, то все хористы были бы сметены в оркестровую яму. Такая энергетика была у этой женщины. Если вас не хватает на то, чтобы преодолеть сопротивление нескольких десятков человек, как же вы собираетесь добиваться внимания сотен зрителей этого, не имеющего аналогов в мире, театра?