Великий Бенин

— Хорошо, ты, Жороми, увидишь перевитые лианы. Влезь по ним наверх и помоги выбраться девочке. Только, прежде чем вылезать, прислушайтесь — нет ли поблизости людей. Ход приведет вас в лес, а оттуда дорогу к дому вы найдете. Идите.

— Спасибо тебе, сын обба. Ты действительно очень хороший человек. Я буду тебе верным воином и другом, — сказал Жороми и, взяв светильник, спрыгнул вниз.

— Как же тебя зовут, девочка?

— Эмотан. И я тоже буду тебе другом, если, конечно, ты захочешь.

— Давай, Эмотан, я помогу тебе спуститься вниз, — вместо ответа сказал сын обба.

— Нет, спасибо, я умею прыгать не хуже мальчишек.

Когда огонек светильника стал удаляться, Асоро, что-то вспомнив, склонился над ямой и крикнул:

— Жороми и Эмотан, запомните то место в лесу, куда приведет вас ход. Сегодня, как только спадет жара, я приду туда!

— Мы будем ждать тебя, — услышал Асоро голос Эмотан, а затем огонек исчез в темноте.

Асоро положил на место доску, закрыл ее тканью и вдруг почувствовал, что ужасно хочет спать.

— Пойдем, Унга, — зевнув, проговорил он.

Унга повела бусинками глаз и опустила свою узкую головку на руку мальчика.

Глава XI Когда спала жара

Кто сосчитает деревья в лесу?

Из африканской сказки.

Домой Эмотан и Жороми вернулись, когда небо стало совсем светлым. На улицах женщины убирали сор. Они работали молча. Чуть слышное шуршание метелок не нарушало тишину, которая предшествует наступлению шумного утра.

Простившись с Жороми, Эмотан юркнула в свою комнату. Ее отсутствия никто не заметил. По утрам в комнату Эмотан ни мама, ни няня не заходили, все в доме привыкли к тому, что она любит спать долго. Сегодня Эмотан вышла завтракать так поздно, что мама нахмурилась, а старая няня проворчала что-то по поводу «ленивых девочек».

Эмотан только улыбнулась в ответ. Ведь никто из них не знает, что ночью она познакомилась с самим сыном обба и скоро увидится с ним опять. Только надо дождаться, чтобы спал полуденный зной, а солнце как нарочно замерло в середине неба. Чтобы время прошло скорее, Эмотан отправилась к мастерской, где работали литейщики, и заглянула в щелку ворот. По двору ходило много людей, но Жороми среди них не было. Эмотан вернулась домой, а затем снова поплелась к мастерской и уселась напротив ворот в тени густого дерева. Наконец, когда ждать стало просто невыносимо, ворота распахнулись — и Эмотан бросилась навстречу Жороми.

Тут ей загородил дорогу Осунде, муж Ириэсе. Он схватил Эмотан на руки и закружил, как маленькую девочку.

— Отпусти сейчас же! — крепкие кулачки Эмотан замолотили по широким плечам Осунде. — Отпусти, мне некогда. У меня важное дело.

— Никакое важное дело не помешает тебе узнать, как готовит моя Ириэсе батат с подливкой. Жороми тоже будет нашим гостем.

— Спасибо тебе, Осунде, — вежливо поблагодарил учителя подошедший Жороми. — Но сегодня у нас действительно важное дело. Мы придем к тебе в другой раз.

Осунде смеясь опустил Эмотан на землю, и она тотчас понеслась прочь, на ходу крикнув Жороми, чтобы он бежал следом. Осунде увидел, как Жороми догнал девочку и, что-то говоря, взял ее за руку. Теперь они пошли медленно и не торопясь свернули на улицу, ведущую к лесу. Тут Осунде окликнули, и он вместе с другими мастерами заспешил домой, не думая больше о детях, у которых были свои дела и развлечения.

Жороми и Эмотан миновали стены города и долго шли по узкой тропинке, протоптанной среди высокой, выше их роста, травы, пока, наконец, не попали в лес. В лесу было прохладно. Ветвистые кроны деревьев переплелись так густо, что закрыли небо. Солнечные лучи с трудом пронизывали зеленую толщу листвы. Цветущие лианы обвили стволы, перекинулись с одного дерева на другое, сплетая ветви и корни в один причудливый узор.

Вооруженные острыми шипами цветы поднимали яркие венчики над густой травой, а сверху спускались мясистые стручки исполинских бобов и большие красные ягоды, формой напоминающие сердце. В другое время Жороми и Эмотан непременно бы полакомились вкусными плодами. Но сейчас они торопились.

Среди множества тропинок, извивающихся между деревьями, Жороми отыскал ту, на которую он утром положил серый камень, и дети пошли по ней. Они шли быстро, не глядя по сторонам и не озираясь, — ведь лес был их вторым домом, их собственным владением.

Здесь все жило своей привычной шумной жизнью. В лучах солнца мелькали пчелы, яркие, как разноцветные камушки; нарядные бабочки гонялись за маленькими золотистыми жучками; тряся оранжевыми хохолками, с ветки на ветку перепрыгивали удоды; медленно пролетали маленькие птички, за которыми, плавно покачиваясь, тянулись огромные, пестрые, как радуга, хвосты. Все это жужжало, чирикало, пело, свистело, щелкало. Высоко над землей, на самой вершине дерева выкрикивала призывную песню птица-носорог, ворковали лесные голуби, громко визжали попугаи, дятлы выбивали по стволам деревьев бесконечную дробь.