Великий Бисмарк. Железом и кровью

Впрочем, опасаться серьезных преобразований с вступлением на трон нового монарха не приходилось. Кронпринц к 1888 году был уже смертельно больным человеком. Страшный диагноз гласил: рак горла. Правление императора Фридриха III продлилось всего 99 дней, в течение которых он не успел сделать каких бы то ни было значительных политических шагов. Вскоре это дало повод для многочисленных спекуляций на тему того, каким путем пошла бы немецкая история, если бы новому кайзеру было отпущено хотя бы несколько лет. Возможно, Фридрих III смог бы реформировать созданную Бисмарком систему, сделать ее более демократической, привести к руководству государством либеральные силы и тем самым обеспечить стране более счастливое будущее в первой половине ХХ века?

На первый взгляд, либеральные убеждения кронпринца должны были толкнуть его именно по этому пути. Однако новый монарх не отличался ни сильной волей, ни твердым характером. «То, что либерализм императора Фридриха происходил от его невероятного политического слабоумия, в этом люди еще должны убедиться. Он был очень хорошим человеком, когда его не оглупляло тщеславие, не ослепляла страсть, не убеждали в чем-то другие люди», – говорил о нем Бисмарк [628]. У императора не было собственных прочных либеральных убеждений, те, которые он демонстрировал, появлялись под влиянием его окружения. В связи с этим полезно вспомнить, что его отец до вступления на престол также пользовался репутацией либерала, от которой затем не осталось и следа. Поэтому серьезной смены курса во внутренней политике от нового императора ожидать не приходилось. Что касается политики внешней, то Фридрих III ни в коем случае не был пацифистом и не питал добрых чувств к России, поэтому развитие международных отношений во время его правления вряд ли приняло бы иное течение, чем это произошло в реальности.

Еще сложнее вопрос о том, как складывались бы взаимоотношения Бисмарка и Фридриха, если бы последнему было отпущено больше времени на престоле. Воля нового императора по своей силе никак не могла соперничать с волей «железного канцлера». Императрица Виктория, в отличие от своей свекрови Аугусты, также вполне могла пойти на примирение с Бисмарком. Разумеется, она весьма негативно относилась к главе правительства и еще в январе 1888 года писала своей матери: «Как мы страдали при его правлении! Насколько разрушительным стало его влияние (…) на политическую жизнь. Почти невыносимо жить в Берлине, не будучи его рабом! (…) Такое чувство, что нужно громко кричать об избавлении. (…) пройдут годы, пока последствия этого несчастья удастся исправить. Конечно, все, кто видит только внешнюю сторону событий, думают, что Германия велика, сильна и едина, что у нее могучая армия (…) и министр, способный диктовать миру свою волю, монарх, чья голова увенчана лаврами, и торговля, которая идет к тому, чтобы превзойти всех конкурентов. (…) Однако если б они только знали, какой ценой куплено это все!» [629]Однако вскоре отношения стали улучшаться. Бисмарк намеренно искал расположения новой императрицы и, по собственному признанию, вел себя «как влюбленный старик» [630]. Эта тактика принесла успех – канцлер постепенно стал пользоваться доверием Виктории.

15 июня 1888 года Фридрих III скончался. Преемником стал его сын, 29-летний Вильгельм II, которому суждено было стать последним Гогенцоллерном на прусском и германском троне. Словно подтверждая правило конфликта поколений, молодой монарх не питал ни малейших симпатий к либерализму. Свою власть он считал полученной от бога, а монарха – главой государства во всех смыслах слова. Получив при рождении травму – его левая рука была короче правой и практически парализована, – принц Вильгельм уже в детстве отличался весьма беспокойным нравом и неспособностью держать свои эмоции под контролем. Умный и одаренный, он тем не менее страдал от болезненного честолюбия и желания находиться в центре внимания. По меткому замечанию одного из современников, он хотел бы быть женихом на всех свадьбах и покойником на всех похоронах. За этим скрывался, очевидно, глубинный комплекс неполноценности и неуверенность в собственных силах. К упорной и целенаправленной работе Вильгельм был неспособен. Исключительно темпераментный, он часто давал эмоциям управлять собой. К своим родителям он относился с пренебрежением, зато обожал деда и восхищался им. Юный принц питал самые нежные чувства к армии и любил выступать в роли офицера, пытаясь тем самым, очевидно, компенсировать психологическую травму, проистекавшую из травмы физической, которую он в течение всей жизни будет пытаться скрывать на публике.