Великий диктатор

— А у тебя, папа, отложено две тысячи марок в железной коробке, которую ты спрятал в выдолбленной нише в брусе над лестницей в мансарду. Ты мне это сам сказал. Шли мы с тобой с пострелялок ваших, как ты вдруг присел на пенёк, развернул меня к себе и про это всё рассказал. И попросил, ежели с тобой что случится, то рассказать про эти деньги маме. А потом поднялся, взял свою винтовку под правую подмышку, а меня под левую, и пошёл домой.

— Не помню! — обречённо замотал головой отец. — Стоп! Раз я взял тебя подмышку, это же сколько тебе было лет?

— Три года и один месяц.

— И ты это помнишь? — вдруг заорал на меня отец так, что я чуть не свалился из-за перепуга с облучка.

— Чё ты на ребёнка орешь, хёльме? — заорал уже дед на отца. — Раз рассказывает, значит, помнит. Он, имп (imp — бесёнок) бесхвостый, всё помнит. А я там такого понарассказывал, — дед аж за голову схватился. — Я тебе рассказывал, как мы кое-что в Новом Орлеане штурмовали? — вдруг с надеждой в голосе спросил у меня старик.

— Жёлтую розу? — он мне пару раз рассказывал, как он с немцами-приятелями брал штурмом местный публичный дом.

— Угу, — грустно согласился дед. — Сына, а давай этого перкеле грохнем и тут прикопаем? — то ли в шутку, то ли на полном серьёзе спросил у моего бати дед Кауко.

— Ты что несёшь, чёрт старый? — Отец в одно мгновение расстегнул кобуру и извлёк пистолет, который тут же направил на своего родителя. — Это мой сын! И он мне дороже чем ты и все твои сраные тайны.

— Па, — дотронулся я до плеча отца. — Там, обоз приближается, который мы обогнали. Убери пистолет. Дед, как обычно, неудачно пошутил.

— Да он меня и всех уже достал своими шутками, козёл старый, — пробурчал батя, но оружие тем не менее убрал. — Вот, сегодня! Мог же сказать, что подарок нужен. Так нет, поиздеваться решил, мулквисти!

— Ой! — до меня только что дошло главное. — Так вы никому про ваши секретные запасы не рассказывали кроме меня? А как же бы родные узнали про них в случае вашей смерти? — взрослые переглянулись и синхронно покраснели. — Ну, вы и… — Я даже не подобрал слова как их назвать.

— Хм, видишь, Матти, всё к лучшему. — немного смущённо произнёс дед, обращаясь то ли к отцу, то ли ко мне. — То, что мы знали по отдельности, теперь, благодаря этому мелкому засранцу, знаем втроём. Внук, а ты ещё кому проболтался про наше золото и деньги?

— Хоть вы с меня и не брали никаких обещаний, но никому. А давайте так! Я храню все ваши секреты, а вы относитесь ко мне и моим хотелкам более серьёзнее, по-взрослому.

— По-взрослому? — дед усмехнулся. — После того как ты меня треснул по уху, а твой домовой чуть не заставил обосраться, я к тебе теперь так и отношусь.

— Ага! И где отчёт по заработанным мной деньгам? Ты же обещал его ещё на день святой Вальпургии дать!

— И правда, отец, — отмер наконец и мой отец. — Нехорошо получается.

— Пфф, напали на старика вдвоём? Сказал, что отчитаюсь, значит, отчитаюсь, — в голосе старика опять стали проскакивать злые нотки.

— Ура! — проорал придурошно я, решив всё свести к шутке, а то неизвестно чем может закончиться разговор, продолжи мы его дальше. От моих неадекватных родственничков можно ожидать чего угодно. — Мы опять победили деда! Ну, что, деда, мир? Не будешь на меня дуться? — И протянул ему свою лапку для рукопожатий.

— Хорошо! Мир! — пожал он мне руку. — Но смотри у меня! — погрозил он мне пальцем. — Давай, вези нас, а то опоздаем, — и он показательно выудив луковицу часов, щелкнул крышкой, чтобы посмотреть время.

Никуда мы не опоздали и даже приехали раньше назначенного часа. Нильсу по душе пришлись и деньги, и пистолет. Он очень обрадовался нашему приезду, и застолье прошло хорошо и весело. Самыми недовольными на этом празднике жизни были мои племянники, которые не хотели уезжать и терять возможность общаться со мной и остальными пионерами.

Пришлось успокаивать их и подбивать на создание своего пионерского отряда. Для чего я и привёз им копии всех необходимых документов, несколько галстуков, нашивок и нарукавные эмблемы с двойкой.

— Будете втором отрядом! Только не принимайте кого попало. Проводите проверки и экзамены. Андреас, прислушивайся к советам Ларса. Из него прекрасный комиссар отряда получится, — давал я наставления племянникам в их комнате. — А на следующее лето можете приехать всем отрядом к нам на хутор. Посоревнуемся чей отряд лучше.

Мальчишки кивали мне, их глаза горели от предстоящей пионерской самостоятельности, но когда стали прощаться, Ларс обнял меня и разрыдался. Давненько я его слёз не видел. Отговорившись подготовкой экипажа, скомкано с ними попрощался и убежал на улицу. И что это на мелкого нашло? Вроде бы не на Луну улетают, между нами всего сто с лишним вёрст будет.

Вечером, когда я уже собирался ложиться спать, ко мне в комнату неожиданно нагрянули отец с дедом.

— Сына, так не честно! — сходу заявил мне папахен, а дед одобрительно закивал и уселся на мой стул. — Ты знаешь где наши клады, а мы про твой ничего не знаем. Давай, рассказывай.