Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

Покинув родную африканскую землю еще ребенком, спустя без малого 36 лет он снова оказался дома, но уже немало повидавшим и пережившим (так, оба его младших брата уже были мертвы), поседевшим и покрытым шрамами, одноглазым 44—45-летним мужчиной. Он исколесил всю Италию вдоль и поперек, дал множество сражений, применил тысячи уловок, одержал блестящие победы, провел массы переговоров с местными племенами и народами, но все оказалось напрасным, и ему пришлось ретироваться, чтобы спасать родную землю.

Оказавшись в Африке, Ганнибал первым делом отправился в свое родовое поместье (его предки были богатыми землевладельцами) в Малом Лептисе (совр. Ламта), где его солдаты высадили привезенные с Апеннинского п-ова знаменитые италийские оливковые деревья, столь полюбившиеся их вождю за долгие годы.

…Между прочим, для Публия Корнелия Сципиона неожиданное появление Одноглазого Пунийца стало неприятной неожиданностью, хотя внутренне он, конечно, был к этому готов. И все же он, как многие другие, не мог понять, как сразу двум карфагенским армиям удалось столь быстро перебраться через море на родину, да еще и почти без потерь?! Получалось, что все напророченное покойным Медлителем (Квинт Фабий к тому моменту уже ушел в иной мир – мир Мрака и Теней) начинало сбываться?! Педантичный Кунктатор, как известно, не уставал ехидно твердить, что неуловимый Ганнибал будет более опасным врагом в собственной стране, чем в чужой, а амбициозному Сципиону придется иметь дело не с престарелым царьком нумидийских орд Сифраксом и не с полководцами типа Гасдрубала Гискона и их спешно набранными, плохо вооруженными войсками, а с самим одноглазым карфагенянином, чьи ветераны прекрасно знали, как нужно проливать кровь римлян. Оставалось только надеяться, что новый римский легион, ведомый Нероном из Италии, и нумидийская конница Массанассы из глубин царства свергнутого Сифакса, за которой он уже неоднократно посылал гонцов, успеют прибыть раньше, чем Ганнибал сформирует из своих ветеранов, наемников Магона и карфагенских рекрутов Ганнона новую боеспособную армию. Армию, с которой Сципиону предстоит сойтись в генеральном сражении «Ганнибаловой войны», возглавляемой самым прославленным полководцем той поры…

Поскольку карфагенское «знамя» борьбы с Римом – легендарный Ганнибал, с которым карфагенский народ теперь связывал все свои надежды на изгнание Сципиона – прибыл на родину, то мирные переговоры (в основном усилиями пунов – например, нападение на римский флот у побережья Утики, на послов Сципиона в устье р. Баграды и другие «козни» со стороны партии «войны», возглавляемой снова поднявшими голову Баркидами) оказались сорваны; предстояло снова «заговорить пушкам».

Приезд Ганнибала взволновал карфагенян, уверовавших, что их легендарный сородич легко рассеет войска Сципиона. Они рвались в бой, и мирный договор им теперь только мешал. Сам Ганнибал отнюдь не рвался в бой: ему предстояло собрать боеспособное войско, с которым можно было бы выйти на бой с этим удачливым «юнцом» Сципионом, с победы над отцом которого он начал свою «Ганнибалову войну» почти 15 лет назад!

На это нужно было время!

А его-то у него и не было!