Великий Гэтсби

Сразу же после семи вечера в белом фланелевом костюме я прогуливался по ровному газону виллы Гэтсби скорее напряженно, чем непринужденно, чувствуя себя не в своей тарелке в столпотворении совершенно незнакомых мне людей, правда, некоторых из них я иногда встречал в вагоне нью — йоркского поезда. Больше всего меня поразило обилие легко узнаваемых лиц молодых британцев — прекрасно одетых, слегка голодных, всегда корректных, сосредоточенно беседовавших о чем‑то с солидными и респектабельными американцами. Я сразу же подумал, что это страховые агенты или коммивояжеры продают что‑нибудь вроде ценных бумаг, полисов или автомашин. Похоже, близость по — настоящему больших денег возбуждала их непомерный аппетит, создавая иллюзию того, что стоит только шепнуть слово нужному человеку (и сделать это правильно выбранным тоном), как денежки сами посыплются к ним в карманы.

Я сразу же отправился на поиски хозяина, но первые два или три человека, к которым я обратился, посмотрели на меня с нескрываемым удивлением и дружно принялись убеждать в своей полной неосведомленности. Мне не оставалось ничего другого, как направиться к столу с коктейлями — пожалуй, единственному месту в саду, где одинокий человек не будет выглядеть таким заброшенным и несчастным.

Скорее всего, здесь бы я и обосновался и напился как следует, исключительно по причине замешательства, если бы в этот самый момент из дома не вышла Джордан Бейкер. Она стояла на верхней ступеньке мраморной лестницы, слегка подавшись назад, и с насмешливым интересом разглядывала разгуливающую по саду публику.

Я не был уверен в том, что ее обрадует наша встреча, но мне обязательно надо было прибиться к знакомому или даже полузнакомому человеку, пока я не начал цепляться с разговорами к совсем посторонним людям.

— Привет! — закричал я, радостно бросившись ей навстречу.

Мой ненатурально оживленный и излишне громкий голос прокатился гулким эхом по всему саду.

— Я даже не сомневалась в том, что обязательно встречу вас здесь, — рассеянно произнесла она, пока я поднимался по ступенькам. — Мне, кажется, вы рассказывали, что живете по соседству…

Она не отпускала мою руку, как бы давая понять, что позаботится обо мне… но чуть позже, а сама развернулась к двум молодым девушкам в одинаковых желтых платьях, стоявших у основания лестницы.

— Здравствуйте! — закричали девушки дуэтом. — Жалко, что вы не выиграли.

Речь шла о гольфе, вернее, о финальной встрече турнира, которую Джордан бездарно проиграла на прошлой неделе.

— Вы нас не помните, — сказала одна из девушек в желтом. — А ведь мы познакомились с вами около месяца тому назад.

— Отчего же не помню, — заметила Джордан. — Только вы с тех пор перекрасились.

Я вздрогнул. К счастью, девушки уже ушли, и это язвительное замечание могла отнести на свой счет разве что надменная луна, неожиданно рано появившаяся сегодня над садом и попавшая сюда не иначе как по недосмотру поставщика — в корзине с провизией.

Изящная золотистая ручка Джордан скользнула мне под руку, мы спустились по ступенькам и решили немного погулять по саду. В сумерках, прямо перед нами, материализовался поднос с коктейлями, мы взяли по высокому бокалу и подсели к столу, где расположились две девушки в желтом и трое мужчин, каждый из них был одинаково невнятно представлен нам как «мистер Мамбл»![12]

— А вы часто бываете на здешних вечеринках? — спросила Джордан у девушки, сидевшей рядом с ней.

— Последний раз — с месяц тому назад; мы с вами тогда и познакомились, — бойко и смело ответила она; потом повернулась к своей подружке и спросила: — По — моему, ты тоже, Люсиль?

— Да, я тоже, — без запинки отчеканила Люсиль. — Мне здесь очень нравится. Знаете, я вообще редко думаю о том, что делаю, поэтому и живу без забот. В прошлый раз я сидела на стуле, зацепилась за гвоздь и порвала платье. Так он узнал мое имя, адрес — и через какую‑то неделю я получила коробку от Круарье, а в ней — новенькое вечернее платье.

— И вы не отправили его назад? — спросила Джордан.

— Чего бы это я его отправляла? Я вообще думала его сегодня надеть, но оно широковато в груди, так что нужно немного перешить. Чудное платье: голубой газ, а отделка — бледно — лиловый бисер. Все удовольствие — двести шестьдесят пять долларов!

— Да, что‑то с ним не так, раз уж он делает такие вещи, — с надрывом изрекла первая девушка. — По — моему, он не желает иметь никаких неприятностей с кем бы то ни было.

— Кто не желает? — спросил я.

— Гэтсби! Мне рассказывали…

Обе девушки и Джордан доверительно склонились друг к другу.

— Мне рассказывали, что когда‑то он убил человека…

От одного только упоминания об этом всех нас бросило в нервную дрожь. Даже три мистера Мамбла подались вперед, жадно вслушиваясь в ее слова.

— Не думаю, что так оно и было на самом деле, — скептически заметила Люсиль. — Дело в том, что во время войны он был немецким шпионом.

Один из мистеров Мамблов энергично закивал головой, как бы подтверждая правоту ее слов.