— То же самое сказал мне один мой знакомый, который знает о нем абсолютно все с малых лет, потому что вырос с ним в Германии, — поспешно заверил нас мистер Мамбл.
— О, нет, — сказала первая девушка, — это абсолютно невозможно, потому что Гэтсби служил в американской армии во время войны.
После этих слов кредит нашего доверия к Гэтсби сразу же резко возрос, а она продолжила с энтузиазмом:
— Вы только посмотрите на него, когда он думает, что его никто не видит. Держу пари: такой убьет — и не почешется!
От избытка эмоций она зажмурила глаза и даже задрожала. Следом за ней — и Люсиль. Всем стало не по себе, все стали озираться по сторонам, с ужасом ожидая увидеть подкравшегося сзади Гэтсби! Что же, подумал я, возможно, и были в прошлом этого человека романтические тайны и неразгаданные загадки — иначе не распространялись бы о нем подобного рода слухи; мало того, о них не шептались бы в полусветских кулуарах те люди, которые не считают нужным понижать тон в любой другой ситуации.
Тем временем сервировали первый ужин, второй должны были подать после полуночи. Джордан предложила мне присоединиться к ее компании, обосновавшейся за столом в другом конце сада. Это были три супружеские пары и бойфренд Джордан — молодой человек с гонором из легко узнаваемой породы вечных студентов; время от времени он плоско острил и бросал прозрачные полунамеки так, словно одаривал присутствующих жемчугами, — и все это с мрачноватой и непоколебимой уверенностью в том, что рано или поздно Джордан неизбежно капитулирует под его неослабевающим натиском. Вместо того, чтобы разделиться и веселиться каждый в свое удовольствие, они держались обособленно — чопорным кружком, словно взялись продемонстрировать всей честной компании, как принято вести себя во время загородной прогулки в аристократических кругах. Это был респектабельный Ист — Эгг, снизошедший до демократичного Вест — Эгга, но всячески дистанцирующийся от его балаганного веселья простолюдинов.
— Давай уйдем отсюда, — взмолилась Джордан через полчаса, — меня тошнит от всех этих церемоний.
Признаться, я и сам извелся, в конце концов, было просто нелепо тратить время на этих напыщенных и самодовольных «аристократов духа».
Сославшись на настоятельную необходимость встретиться с хозяином виллы, мы встали из‑за стола. Джордан пояснила, что я так и не был ему представлен, поэтому чувствую себя крайне неловко. Всепонимающий студент кивнул с меланхоличной и вместе с тем циничной улыбкой.
Первым делом мы направились в бар — там была уйма людей, но Гэтсби среди них не оказалось. Мы поднялись по ступенькам, однако не обнаружили его и на веранде. Наугад отворив массивного вида дверь, мы вошли в библиотеку с устремленными ввысь стрельчатыми окнами в готическом стиле и резными панелями из английского дуба, похоже, вывезенными из Европы, из какого‑нибудь разоренного войной замка. Дородный мужчина средних лет в огромных очках, придававших его лицу нечто совиное, сидел на краешке огромного стола и пытался сфокусировать свой взгляд на полках с книгами — он был изрядно пьян. Когда мы вошли, он быстро развернулся на стуле и внимательнейшим образом изучил Джордан с ног до головы.
— Что вы об этом скажете? — отрывисто спросил он.
— О чем?
Он махнул рукой в сторону книжных полок.
— Обо всем этом. Не извольте сомневаться. Уж поверьте мне на слово — я давно проверил. Все настоящее.
— Книги? Он кивнул.
— Все до единой… никакой бутафории… переплеты, страницы и прочее. Я и подумать не мог, что здесь окажется что‑то, кроме картонных обложек. Невероятно, но факт остается фактом: все до единой — настоящие. Страницы и… Хотя, что это я, позвольте мне вам показать.
Заподозрив нас в скептицизме, он сорвался с места, устремился к полкам и тут же вернулся с первым томом курса «Стоддардовых лекций».
— Вы только посмотрите! — закричал он ликующим голосом. — Оттиск, печать — все сделано bona fide[13]
. На эту наживку я и поймался! Но каков каналья — второй Веласкес![14] Это просто шедевр. Какая глубина! Какая экспрессия! Какой реализм! Главное, знал ведь, когда остановиться: даже страницы не разрезаны! Собственно, а чего же вы хотели? Этого и следовало ожидать!С этими словами он выхватил книгу из моих рук, бережно поставил ее на место, бормоча что‑то вроде, мол, вытащишь кирпичик, тут и всей библиотеке конец.
— А кто вас привел? — спросил он. — Или вы сами пришли? Меня, например, привели. Тут многих приводят!
Джордан посмотрела на него с многозначительным лукавством, но ничего не ответила.
— Да, — продолжил он, — помню, что меня привела леди по фамилии Рузвельт. Миссис Клод Рузвельт. Вы, случаем, ее не знаете? Я познакомился с ней вчера ночью, правда, не помню где. Так уж получилось, что я пьянствую всю эту неделю, почему‑то пришло в голову, что атмосфера библиотеки настроит меня на трезвый лад.
— И что, помогает?
— Думаю, да — чуть — чуть. Пока рано утверждать что‑нибудь определенно. Я не рассказывал вам о книгах. Знаете, это не бутафория. Все, что вы видите…
— Вы уже рассказывали.
Мы сочувственно пожали ему руку и вышли из библиотеки.