Великий Гэтсби

Перегородившие проезд машины и сгрудившуюся вокруг толпу мы увидели еще издалека — за несколько десятков ярдов.

— Ага, авария! — сказал Том. — Неплохо! Неплохо! Будет чем заняться Вильсону!

Он притормозил, без намерения остановиться, но что-то заставило его свернуть на обочину, когда мы подъехали поближе и увидели молчаливые и хмурые лица людей, собравшихся возле гаража.

— Надо бы посмотреть, что там стряслось, — сказал он неожиданно дрогнувшим голосом. — Да, надо посмотреть…

Как только мы вылезли из машины, я услышал глухие стенания и полный непередаваемого ужаса пронзительный крик, доносившийся из гаража. Когда мы подошли ближе, я стал разбирать и отдельные слова: «О, Бо — ооже мой… Бо — ооже мой». Кто-то без конца повторял их охрипшим задыхающимся голосом.

— Не иначе что-то серьезное, — возбужденно произнес Том. — Что-то очень серьезное…

Он встал на цыпочки и поверх голов собравшихся зевак заглянул в гараж, освещенный тусклым светом единственной электрической лампочки в металлической оплетке, висящей под самым потолком. Он открыл было рот, но словно подавился словами и, издав горлом булькающий звук, полез напролом, грубо расталкивая ротозеев мощными плечами атлета.

Толпа смыкалась за его спиной с недовольным ворчанием, так что мне не удалось ничего разглядеть. Люди все подходили и подходили, меня и Джордан теснили к дверям, а потом напиравшая сзади толпа буквально вдавила нас внутрь.

Миртл Вильсон лежала на верстаке у стены, накрытая двумя одеялами, будто ей было холодно в эту жаркую ночь. Том склонился над ее телом и словно оцепенел. Рядом с ним стоял мокрый от пота полисмен из дорожного патруля и записывал фамилии свидетелей происшествия в маленький блокнот. Я все не мог понять, откуда раздается этот пронзительный крик, гулким эхом отражающийся от стен полупустого гаража, пока не увидел Вильсона в дверях своего офиса. Он раскачивался взад и вперед, вцепившись руками в дверной косяк. Какой-то человек говорил с ним низким и глухим голосом, время от времени обнимая за плечи, но он ничего не видел и не слышал. Он переводил безумный взгляд с лампочки на верстак, потом опять смотрел на лампочку и на то, что лежало на верстаке, и, судорожно дергая головой, пронзительно и страшно кричал:

— О, Бо — ооже мой… Бо — ооже мой… Бо — ооже мой.

Том резко выпрямился, посмотрел по сторонам невидящими остекленевшими глазами и что-то бессвязно пробормотал стоявшему рядом с ним полисмену.

— Май… — по слогам записывал тот.

— Нет, — исправлял его пожилой мужчина. — Мав…

— Послушайте, — агрессивно начал Том.

— Р… — говорил полисмен. — О…

— Джи…

— Не «джи», а «ги»!

Том резко хлопнул его по плечу, и только тогда он поднял голову:

— Что тебе, парень?

— Что произошло? Я хочу знать, что произошло…

— Сбила машина. Насмерть.

— Сбила… насмерть… — повторил Том, уставившись в’ никуда.

— Она выскочила на дорогу, а этот сукин сын даже не затормозил…

— Там было две машины, — сказал Михаэлис. — Одна — в ту сторону, другая — в эту… Понимаете?

— Так в какую же? — нетерпеливо спросил полисмен.

— Ну, одна — из города, другая — в город. Да, а вот она, — грек посмотрел в сторону верстака и сразу же отвел взгляд, — она выбежала на дорогу — прямо под колеса той машины, что ехала из города. Прямо под колеса, — повторил он, — а скорость была не меньше тридцати или сорока миль.

— Как называется эта местность? — деловито спросил полисмен.

— Да никак! Нет у нее названия… Хорошо одетый негр сделал шаг вперед.

— Это была желтая машина, сэр, — сказал он. — Большая желтая машина. Новая.

— Так вы видели само происшествие? — спросил полисмен.

— Нет, они обогнали меня на дороге. Шли быстрее сорока миль в час. Может, пятьдесят или шестьдесят.

— Подойдите, я запишу ваше имя. Ну-ка, осади назад! Дайте парню пройти.

По всей видимости, обрывки диалога долетели до Вильсона, безостановочно раскачивавшегося в дверях офиса, потому что к пронзительно — астматическому «Бо — ооже мой» добавились новые ожесточенные крики:

— Не надо мне рассказывать, какая это была машина! Я знаю, какая это была машина! Знаю, о, Бо — ооже мой… Бо — ооже мой.

Я увидел, как внезапно напрягся Том. Он быстро подошел к Вильсону и крепко схватил его за руки.

— Придите в себя, — с грубоватой развязностью сказал Том. — Возьмите себя в руки, Наконец.

Вильсон посмотрел на Тома и собрался было выпрямиться, но колени его подломились, и он рухнул бы на пол, если бы Том не поддержал его.

— Послушайте меня, — сказал Том, слегка встряхнув мистера Вильсона. — Я появился здесь минуту тому назад. Приехал из Нью — Йорка и пригнал машину, о которой мы с вами говорили. Та желтая машина, на которой я заезжал к вам днем, — не моя. Вы меня поняли? Не моя. Я ее вернул и не видел больше, ясно?

Только негр и я стояли к Тому достаточно близко, чтобы услышать и понять то, о чем говорили они с Вильсоном. Однако полисмен, видимо, тоже услышал кое-что, заинтересовавшее его. Он пристально посмотрел на Тома и с подозрением в голосе спросил:

— В чем дело, парень?