Великий и Могучий

— Вот! Мы говорили с несколькими людьми, связанными с ним, но почти ничего об этом проекте не узнали. Однако кое-что нам всё-таки известно.

— Что именно? Я совсем ничего не знаю. А ты? Давай, не томи!

— Нам известно, Ниночка, что этот проект невероятно засекречен.

— Молодец! «Я кое-что знаю: я знаю, что ничего не знаю». Сократ, блин! Выпей цикуту!

— Я тебя тоже люблю. Но вернёмся к нашему делу. В «матюках» действительно работают лингвисты, или филологи, неважно, как они правильно называются. Причём спецы именно по русскому языку. Нам это точно известно. Стало быть, что бы они там ни разрабатывали, это ориентировано на территории, где говорят по-русски.

— Паша, твои банальности утомляют.

— Теперь скажи, эта их разработка предназначена для внутреннего пользования?

— Мне откуда знать?

— Я думаю, разработка заключается в том, что человек читает или слышит текст, и у него от этого меняется мировоззрение. По такой технологии и писали письма директорам.

— А почему те не распознали собственную разработку?

— Потому, Ниночка, что кто-то, или Лебедев, или Гринберг, получил результат, но наверх не доложил. А Аристархов и остальные об этом и не знали. Сюрприз, так сказать. Так вот, пока вскипала вода, я составил список внутренних проблем, которые могут быть решены подобными текстами.

— Давай, Паша, теперь ты болтай, а я спокойно попью кофе.

— Проблемы, которые могут беспокоить наше руководство — это или проблемы страны, или проблемы самого руководства. Самая важная задача любой власти — остаться при власти. На это им не жалко любых денег. Но у наших властей такой проблемы, вроде бы, нет.

— Согласна. Если проблема эта и возникнет, решаться она будет не словами, а взрывчаткой, ядом и спецназом. Например, как решили с нами сегодня, — Нина улыбнулась.

— Вторая проблема — сепаратизм. Но русского сепаратизма у нас нет, Сибирь и Дальний Восток — это несерьёзно. А для воздействия на горцев русский язык бесполезен.

— Дальше. Пока возражений нет.

— Демография у нас аховая. Причём, именно у русских. С горцами в этом плане всё в порядке. Аристархов упоминал, что такая проблема существует.

— Так это что, и есть суть проекта «Русский мир»? Побудить нас, русских женщин, больше рожать?

— Если бы они решали эту проблему, я бы снял перед ними шляпу.

— Которой у тебя нет.

— Купил бы для такой цели! Но если сейчас начать воздействие, причём все мы проникнемся идеей сразу же, то эти дети станут взрослыми лет через двадцать. До того от них особой пользы для страны нет, даже наоборот, я бы сказал.

— Очень цинично звучит.

— Зато правда. Так вот, я не представляю наших правителей вкладывающими деньги в то, что окупится только через двадцать лет.

— Немного ошибаешься, Паша. Не окупится, а только начнёт окупаться. Я тоже не представляю.

— У меня список закончился. Дополнить сможешь?

— Конечно. Учудить что-нибудь такое, чтобы народ пить перестал.

— Они что, идиоты? Не понимают, к чему это ведёт? Горбачёв так сделал, ну и где же он сейчас? И где его страна, чёрт возьми?

— Живёт он где-то. В Москве, наверно.

— Для тех, кто побывал на вершине, это уже не жизнь, а прозябание!

— Паша, тебе-то откуда знать? Ты же не был не только на вершине, но даже на склоне у самого подножия.

— Сужу по чужим рассказам. В общем, твоя идея понятна. Эффективная социальная реклама, делающая русских лучше. Не пить, не воровать, не брать взятки, не превышать скорость, не убивать кавказцев, евреев и прочих таджиков…

— Ты перечисляешь таким нудным голосом, что явно считаешь всё это ненужным. Вроде как если мы не будем этого делать, то перестанем быть русскими.

— Нина, оно всё нужно, спорить не о чем. Но! Первое — такую разработку никто не стал бы настолько засекречивать. Второе — безопасность проекта обеспечивала бы ФСБ. Третье — это всё просто нереально. Вот смотри. Аристархов и так бредил Гималаями. Его надо было только слегка подтолкнуть в нужном направлении. С остальными — точно так же. А куда подтолкнуть того же Вовчика, для которого криминал — единственно приемлемый образ жизни? Домушником быть не захотел, пришлось стать рэкетиром. Не фрезеровщиком и не водителем автобуса, заметь! А он ещё и не худший среди них. Так что социальная реклама тут не сработает.

— Ладно. А как насчёт обычной рекламы? Вот почему мы покупаем и пьём именно этот сорт кофе, а не другой? Если они создадут такую методику, на ней миллиарды можно заработать! Причём, заметь, это имеет смысл только при соблюдении тайны. Если конкуренты будут иметь такую же технологию, всё так на так и выйдет. Или ты будешь утверждать, что наши правители чужды коммерции?

— Не буду. Но и для коммерческой рекламы эта разработка на внутреннем рынке не нужна. Если зачем-то нужно дать преимущество одному из конкурентов, остальных можно просто посадить. Или как-нибудь затруднить им бизнес более гуманными методами.

— Уговорил, Паша. Эта штука, разрабатываемая «матюками», ориентирована на внешний мир. Что из этого следует?

— Вот в этом и заключается моя гениальная догадка.