Великий и оболганный Советский Союз

Впрочем, обеспечение поголовной элементарной грамотности рассматривалось в Стране крепнущего Добра и Мечты лишь как исходная база для более грандиозной задачи воспитания поголовно культурной массы.

Ленин писал:

Недостаточно безграмотность ликвидировать, нужно еще строить советское хозяйство, а при этом на одной грамотности далеко не уедешь. Нам нужно громадное повышение культуры… Надо добиться, чтобы умение читать и писать служило к повышению культуры…

Вскоре после того, как Уэллс уехал из России, в Москве 2 октября 1920 года открылся III съезд комсомола, на котором Ленин выдвинул свой знаменитый лозунг: «Учиться, учиться и еще раз учиться». Позднее эти слова вывешивались на видном месте в каждой советской школе. Показательно, что в нынешних антисоветских «россиянских» школах они давно забыты. Ведь в «Россиянии» уже почти принята Европейская хартия, а она если и предусматривает обязательное просвещение юных умов, то прежде всего — всеобщее сексуальное.

Вряд ли Ленин имел в виду и его, когда говорил на III съезде РКСМ:

Коммунистом можно стать только тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество.

Эти слова сегодня тоже замалчиваются антисоветской властью. Она имеет прямо противоположную целевую установку — дебилизировать как можно большее количество умов — юных и не очень.

Высокую Мечту, которую большевизм «кремлевского мечтателя» Ленина делал фактом массового социального бытия, циничный буржуазный путинизм изо всех сил старается заменить низменным и примитивным Желанием.

Подлинную культуру и образование масс, для развития которых так много сделали большевики-мечтатели, нынешние кремлевские губители склонны заменить элементарной грамотностью.

А грамотность и культура — вещи очень разные. Самому тоталитарному, но технически развитому обществу, как, например, нынешним США, грамотная масса нужна. Недаром даже Гитлер не отрицал необходимости начального образования для порабощенных арийцами русских. А вот просвещение масс для тиранов абсолютно неприемлемо. Всесторонне просвещенная, то есть умственно и эмоционально развитая, народная масса гибельна для мировой «золотой элиты»! Ведь сознанием такой массы уже нельзя манипулировать.

То, как вначале в РСФСР, а с 1923 года уже в СССР, было поставлено дело народного просвещения, само по себе доказывает светлую, добрую суть Советской власти.

Уэллс удивлялся:

В этой непостижимой России, воюющей, холодной, голодной, испытывающей бесконечные лишения, осуществляется литературное начинание, немыслимое сейчас в богатой Англии и богатой Америке. В Англии и Америке выпуск серьезной литературы по доступным ценам фактически прекратился «из-за дороговизны бумаги». Духовная пища английских и американских масс становится все более скудной и низкопробной, и это нисколько не трогает тех, от кого это зависит. Большевистское правительство, во всяком случае, стоит на большей высоте. В умирающей с голоду России (точнее было бы сказать — «Великороссии больших городов». — С.К.) сотни людей работают над переводами; книги, переведенные ими, печатаются и смогут дать новой России такое знакомство с мировой литературой, какое недоступно ни одному другому народу.

Это была качественная примета возникающего уже Советского Добра. А вот небольшая количественная иллюстрация — данные по росту числа библиотек в СССР (без изб-читален):

И еще две цифры: в 1914 году на одну библиотеку приходилось в среднем 680 книг, а через двадцать лет средняя советская библиотека имела уже 4026 книг.

В 1920 году Уэллс, восхищаясь замыслом по массовому изданию книг в РСФСР, в то же время сомневался: