Великий князь и я. Театр (СИ)

— Извини, — княжич обнял меня за плечи, но я не приняла ласку, отстранилась, — я действительно ошибся. Вроде нашёл все детали, а сложил неправильно. Ты… простите, вы тоже гувернантка?

Я не хотела переходить на "ты", несмотря на намёки, но сердце требовало дать Елизару шанс. В конце концов, он из столицы, а в столице свои порядки. Для красивой вдовы средних лет иметь любовника — нормально. Просто я росла слишком наивной, а маменька не посвещала меня в "прозу жизни".

— Я работала в женском пансионе, — ответила полуправду, — вы можете называть меня Сеной, Елизар. Но не смейте оскорблять маменьку.

— Я учту, Сена, — пообещал он с серьёзным видом.

* * *

Прогулка, которая началась столь паршиво, уже заранее меня не радовала. Однако место, которое выбрал Елизар, было поистине сказочным!.. Неторопливая свинцовая река, петляющая вдоль каменных плит, разномастные мосты, выбеленные беседки под сенью ив и цветущая сирень. Парк Семи Мостов — любимый, по слухам, парк матушки-императрицы. Первым делом Елизар привёл меня на известную аллею чёрной и белой сирени. Воистину садоводы в Руссе сотворили нечто невероятное!

Но больше, чем сирень, меня поразил сам Елизар. Он держался со мной тепло, мягко, не заискивал и не демонстрировал характер. Пока мы бродили по парку, он развлекал меня историями из студенческой жизни. Незаметно я втянулась, забросала его вопросами. Как оказалось, Елизар закончил академию Северных Княжеств — академию язычников. Это место вызывало у меня немалый интерес, но в Ладанье не было книг про языческий оплот. Про академию везде писали скупо. Разумеется, в бывшего студента той самой академии я вцепилась клещами — пока мысленно.

— …Весь в грязи, а рядом Темногорский веселился…

— Кто?! — невольно вырвалось у меня. Боже Великий, это похоже на шизофрению! А что дальше?! Он мне в кошмаре явится?!

Елизар покосился на меня с явным сомнением, однако пояснил:

— Алексей Темногорский, мы учились в одной группе. Неужели ты слышала про него?.. Конечно, про Эш-Арен писали все газеты, но ты была ещё девчонкой…

Эш-Арен! Снова Эш-Арен!

— Что за Эш-Аренский инцидент? — спросила я в лоб, вспомнив вчерашний разговор с Темногорским. Погрузившись в свои думы, я едва не упустила реакцию Елизара — а меж тем Верданского знатно перекосило!

— Сена, давай не будем…

— Почему? — искренне изумилась я. — Ты тоже связан с этим Эш-Ареном? Ты был там?

Впервые его глаза ярко сверкнули, но не бирюзовым, как у князя Снежана. Голубую радужку на миг закрыл алый отблеск. Я даже заморгала от неожиданности.

— Нет, Сена, — отчеканил он с непроницаемым лицом, — меня там не было. В тот год империя сильно повздорила с хорасанским посольством. Я не разбираюсь в политике, но видимо, они обозлились, с-с-с… собачьи дети. Были подкуплены два наставника академии, кроме того, в хорасанской пограничной тюрьме сидели отступники, посвящённые Маре. Их завербовали, пообещав свободу за некую помощь. На предпоследнем курсе у нашего факультета проходит традиционная практика в пограничном некрополе — марочники некрополя отдыхают, студенты тренируются. Три кафедры боевиков, около пятидесяти человек и четыре наставника, — его голос с каждой фразой становился всё тише. Под конец Елизар почти шептал.

— За день до студентов, когда марочники-рабочие ушли, хорасаны зарезали на некрополе тринадцать детей. Это фактически был ритуал для призыва нечисти. Затем отступники подняли свежих упырей. Зная состав группы, место практики, договоры, хорасаны идеально подготовились. И всё. Нет больше моего курса.

— То есть как нет?.. — от свистящего шёпота ёкнуло в груди. Господи, я надеюсь, это розыгрыш… Верданский лишь стиснул зубы.

— Хорасаны отомстили императору, наслав полчище нечисти на студентов академии. Никто не выжил, за одним исключением. По плану, нечисть должна была уничтожить и Эш-Арен, и другие пограничные города, пока опытные язычники не остановят эту падаль. Но… я не знаю, что сделал Темногорский. Наверное, продал душу Маре. Так или иначе, он удерживал нечисть до рассвета, пока не пришли язычники, поднятые по тревоге, — Елизар навалился спиной на бежевую стенку павильона, — на самом деле, это история с конца. Мы уже после академии выясняли, откуда на мирном кладбище взялось столько нечисти. Вдвоём с Темногорским. Император и Совет Язычников отдали нам право на месть. Знаешь, Сена, я до сих пор не могу себя простить. Банальное воспаление лёгких, лекари не пустили. У меня были друзья, команда, девушка… Но в Эш-Арене в тот день меня не было.

А он был.

Воздуха не хватало. Я никогда не жаловалась на фантазию. Господи, пусть мы говорим о разных Темногорских! Пожалуйста!

"Наверное, он продал душу Маре…"

Да упырь подери всё на свете!

— Сена, это дела минувших дней.

Кого он пытается обмануть, а?! Я вскинула голову, пристально разглядывая Елизара. Дела минувших дней, как же! Он прячется от мира, играя в живую статую, боится дружить, боится любить. Стоит рядом с отцом и братом, и одновременно — особняком. Прошло всего пять лет. Мало, чтобы забыть и отпустить.