Великий князь Юрий Всеволодович

«Стояние на Ишне», в непролазной, как можно судить по летописи, грязи, не привело к миру, но означало лишь неустойчивое перемирие. Два противоборствующих лагеря обозначились чётко: с одной стороны Константин Всеволодович, с другой — Юрий и Ярослав. Два брата будут и дальше действовать заодно друг с другом, причём нередко инициатива будет исходить от более энергичного и властолюбивого Ярослава, так что Юрий, как кажется, порой лишь подчинялся младшему брату. Что же касается следующих по старшинству Владимира и Святослава, то их позиции окажутся неустойчивыми, и очень скоро они поменяют своих покровителей, перейдя каждый на противоположную сторону.

Пока же Юрий вернулся в стольный Владимир. Первые же его шаги в качестве владимирского князя обнаруживают в нём трезвость ума и способность вести самостоятельную политику, не оглядываясь на то, как поступал в том или ином случае отец.

Из Летописца Переяславля Суздальского

В том же году Юрий Всеволодович выпустил из погреба князей рязанских и дружину их: сидели [в заточении] 6 лет, а Роман[28] тут и умер. Юрий же, одарив их золотом, и серебром, и конями и дружину их так же одарив, утвердившись с ними крестным целованием, отпустил их восвояси.

Тогда же получили свободу и рязанский епископ Арсений, также насильно удерживаемый во Владимире, и «все люди рязанские» (27. Стб. 437

). Это, конечно, был продуманный шаг нового владимирского князя. Пребывание такого количества пленников и заложников во Владимире давно уже стало обременительным для властей княжества, а мир с Рязанской землёй, скреплённый крестным целованием получивших свободу рязанских князей, был для Юрия Всеволодовича явно более выгоден. Не стоит забывать и о том, что Юрий был женат на дочери черниговского князя Всеволода Святославича Чермного и через этот брак породнился (или, точнее, вступил в свойство) с рязанскими князьями (на сестре его жены был женат наиболее энергичный из рязанских князей Кир-Михаил Всеволодович). Сохранил Юрий и мир с муромскими князьями.

Иначе, чем отец, Юрий поступал и в отношении церковных дел. Но о его церковной политике — чуть позже.

…Почти 25 лет, правда, с перерывами, проведёт Юрий Всеволодович на владимирском престоле. В посмертной похвале князю-мученику летописец будет всячески прославлять его христианские добродетели:

…сей чудный князь Юрий старался Божии заповеди хранить и страх Божий имел в сердце… Милостив же был паче меры… и не щадил имения своего, раздавая нуждающимся и церкви строя и украшая иконами бесценными и книгами…

(27. Стб. 468–469)

Но это обычный, стандартный набор княжеских добродетелей, повторяющийся в большинстве летописных панегириков русским князьям. Он не даёт представления о личности князя. Что-то из перечисленного, безусловно, подтверждается деяниями Юрия — например, строительство и украшение церквей или щедрость его в отношении рязанских пленников. Но всё же похвала князю скудна; многого в ней, как кажется, не хватает, особенно если сравнивать её с панегириками другим князьям — например, Андрею Боголюбскому или тому же Константину Всеволодовичу.

К сожалению, нет в летописной похвале и описания внешности великого князя — и это тоже отличает её от многих других панегириков, например, племяннику Юрия, князю Васильку Константиновичу, так же, как и Юрий, принявшему мученическую смерть от татар. Единственное указание на внешность князя — и даже всего на одну его черту, вероятно, наиболее бросающуюся в глаза, — содержится в Тверском летописном сборнике XVI века:

Князь великий… Юрий… бе… телом толст и стяжек.

(36. Стб. 323)