Великий князь Николай Николаевич

Прибыв в Крым, великий князь Николай Николаевич поселился в имении Дюльбер, принадлежавшем его младшему брату великому князю Петру Николаевичу, который, как читатель уже знает, не покидал своего брата в течение всей мировой войны. Усадьба Дюльбер находилась между Ялтой и Алупкой, в 13 верстах от первой и в 4 верстах от последней. Само имение представляло собой большой белый двухэтажный дом в восточном стиле, окруженный парком. Одной стороной имение примыкало к морю, другой – прямо противоположной – к Нижне-Алупкинскому шоссе; боковыми сторонами оно граничило: к стороне Ялты – с имением Чаир доктора Крамаржа, а с другой стороны – с Мисхором.

Из лиц императорской фамилии в Крыму поселились также приехавшие из Киева императрица Мария Федоровна и сестры императора Николая II великие княгини Ксения и Ольга Александровны с семьями. Императрица-мать вместе с великой княгиней Ольгой Александровной поселилась в Хараксе, а семья великой княгини Ксении Александровны заняла имение Ай-Тодор, принадлежавшее ее мужу великому князю Александру Михайловичу.

Члены императорской семьи прибыли в Крым в сравнительно спокойное время. Это спокойствие объясняется не только смягчением революционного задора по мере увеличения расстояния от столицы – центра восстания, но еще и особыми настроениями, царившими в Черноморском флоте и среди севастопольских рабочих. Среди всех этих элементов большинство принадлежало или симпатизировало политической партии социал-революционеров (эсеров), которые хотя и стремились к изменению государственного и социального строя России, но никак не во имя беспорядков и разрушения России, а в целях ее обновления и укрепления согласно их лозунгам. Партия эта тяготела все же к государственности и, достигнув освобождения России от самодержавного строя, поставила себе в дальнейшем целью укрепление власти Временного правительства, в котором у нее находился в качестве заложника один из видных лидеров ее, А.Ф. Керенский.

На низах, в среде матросов и севастопольских рабочих, то направление эсеров вылилось в стремление поддерживать порядок и даже внутреннюю дисциплину.

В одном из описаний того времени я нашел характерный рассказ о том, как на одного разнузданного солдатишку, неуважительно отнесшегося к старому почтенному отставному генералу, налетел в вагоне трамвая аккуратно одетый и дисциплинированный матрос эсеровского толка:

«Как ты смеешь, негодяй, оскорблять старого заслуженного человека! Вон из вагона!..»

И нахальный солдат должен был подчиниться этому приказанию, увидав, что общее сочувствие не на его стороне.

К тому же местные революционные власти не могли не считаться и с популярностью в населении великого князя Николая Николаевича, который еще в Тифлисе заявил о своей лояльности по отношению к Временному правительству, причем его заявление было встречено с доверием местными левыми кругами.

Надо еще принять во внимание, что во главе Черноморского флота стоял в то время чрезвычайно популярный адмирал Колчак. Его все уважали и слову его во флоте всецело верили. Еще в мае 1917 г. там шла настойчивая работа по подготовке к «походу на Константинополь», хотя всякому мало-мальски сведущему и наблюдательному лицу было ясно, что преодоление Босфора было совсем не под силу нашей Черноморской эскадре и что сухопутные войска, которые при этом должны были составить соответственный десант, были не более как призрак, готовый распасться при первом к нему прикосновении.

Тем не менее манящая идея захвата загадочной столицы Византии гипнотизировала флот, и каждый выход адмиральского судна в открытое море с приказом «следовать за мной» будил в матросах какое-то трепетное чувство, заставлявшее всех и вся забывать о печальных внутренних событиях и сплачиваться в одно крепкое русское целое.

Дух Черноморского флота благодаря вдохновлявшей его идее был настолько прочен, что по предложению адмирала Колчака из состава этого флота была выделена даже особая «черноморская делегация» в несколько сот человек во главе с приобретшим огромную известность своим влиянием на массы матросом Баткиным, для пропагандирования на сухопутном фронте идей патриотизма и веры в себя и в свои силы.