Великий Кофта

Ла-Флер уходит.

А что, если моя жена проведает о моей связи с очаровательной племянницей! Впрочем, все зависит от первой минуты. Когда моя жена занята осуществлением своих планов, когда я служу ей орудием, разве не позволяет она мне делать все, что я захочу?.. А вот и она.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Маркиз. Маркиза.

Маркиза. Я вернулась раньше, нежели предполагала.

Маркиз. Очень рад наконец-то видеть тебя.

Маркиза. Почему же ты не выехал мне навстречу? Каноник тебя приглашал.

Маркиз. Прости меня. Именно вчера у меня было так много дел. Ты ведь писала, что мне должно подготовиться к поездке.

Маркиза. Впрочем, ты не много потерял. Каноник был несносен, беседа не клеилась, а под конец нас и вовсе застиг граф и всех разогнал. Но иногда фокусы этого человека приходится терпеть.

Маркиз(улыбаясь). А как протекают твои переговоры? (Насмешливо.) Удалось ли тебе втереться в доверие при дворе?

Маркиза. Ах да, мы и впрямь давно не виделись. Тебя не было, когда я уезжала. Сразу, едва владетельный князь и принцесса переехали в загородную резиденцию, я сняла поблизости деревенский домик и жила себе там потихоньку, а наш каноник тем временем воображал, будто я ежедневно вижусь с принцессой. Я посылала к нему гонцов, я получала от него письма, надежды его возросли до невероятности. Ибо трудно даже помыслить, до чего несчастен этот человек с тех пор, как по собственной глупости был удален от двора, и до чего легковерен, стоит хоть самую малость польстить его надеждам. Я сумела его убедить, хотя мне даже не пришлось пускать в ход все свое искусство.

Маркиз. Но ведь долго твоя сказка не продержится.

Маркиза. А это уж не твоя печаль. Он сейчас, можно сказать, наверху блаженства. Нынче ночью, когда он принимал меня в своем загородном доме, я передала ему письмо от принцессы…

Маркиз. Принцессы?

Маркиза. Написанное мною. Письмо состояло лишь из общих выражений, с тем чтобы остальное досказала на словах подательница сего.

Маркиз. А дальше?

Маркиза. Я возвестила ему благосклонность принцессы, я заверила его, что принцесса замолвит за него слово перед отцом и, без сомнения, поможет ему вновь обрести благосклонность государя.

Маркиз. Ну хорошо! А тебе в том какая корысть?

Маркиза. Для начала вот эта малость, которую мы сейчас с тобой разделим пополам. (Достает кошелек.)

Маркиз. Чудо, а не женщина!

Маркиза. Это я получила от каноника, чтобы привлечь на свою сторону челядь принцессы. Можешь сам отсчитать себе свою долю.

Маркиз подходит к столу и начинает отсчитывать, не вслушиваясь более в слова жены.

Но, как я уже сказала, это лишь малость!.. Вот если моя затея увенчается успехом, мы обеспеченные люди до конца своих дней. У придворных ювелиров давно уже залежалось драгоценное ожерелье, которое они продали бы с превеликой радостью; а у каноника такой неограниченный кредит, что они охотно сбудут ему ожерелье, если он гарантирует им уплату в рассрочку. Я же…

Маркиз(подняв на нее глаза). Какая рассрочка? Какая уплата?

Маркиза. Ты что, совсем не слушаешь? Ты с головой ушел в подсчеты.

Маркиз. Вот тебе твоя половина. А свою я употреблю наилучшим образом. Взгляни, как я прифрантился. (Позирует перед ней, затем снова подходит к зеркалу.)

Маркиза(про себя). О мелкий, тщеславный человек!

Маркиз(оборачиваясь). Ты о чем?

Маркиза. Ты слушал бы меня куда внимательнее, если бы мог понять, о каких важных делах я толкую. Я хочу одним ударом обеспечить счастье всей нашей жизни — не больше и не меньше.

Маркиз. А как?

Маркиза. Вспомни, доводилось ли тебе слышать о драгоценном ожерелье, которое сработали придворные ювелиры в надежде, что государь захочет сделать подарок своей дочери?

Маркиз. Еще бы не доводилось! Да я не далее как на этой неделе видел его у них, когда покупал свой перстень. Оно неземной красоты. Поистине не знаешь, чем более восторгаться, то ли размерами камней, то ли их равновеликостью и чистотой воды, то ли их числом, то ли вкусом, с каким они подобраны. Просто глаз не оторвешь. Мой перстень рядом с ними совсем поблек; я ушел в самом мрачном расположении и несколько дней не мог думать ни о чем другом.

Маркиза. Вот это ожерелье и должно стать нашим!

Маркиз. Это ожерелье? Нашим? Ты меня пугаешь! Какая безумная мысль!

Маркиза. Не воображаешь ли ты, что мои амбиции не заходят дальше покупки для тебя часов, перстней и стальных пуговиц? Я привыкла убого жить, но не убого мыслить. Мы слишком долго жили в обстоятельствах, недостойных нашего звания, унизительных для памяти моих великих предков; теперь, когда представляется такая возможность, я не желаю из мелкодушия упускать ее.