Великий Краббен (сборник)

И умные слова он употреблял только при составлении кроссвордов. Плевать ему было на то, что замороженные яйцеклетки, добытые из полуразложившихся туш сибирских мамонтов, выстрелами разметало по всему хранилищу, бедный махаончик убегала из хранилища раздетая и совсем мокрая. И сам Веня долго оттирался, собирал разлитое в пробирки грязными пальцами. Он ведь не знал, что лучше тут ничего не касаться. Он ведь не знал, что в разгромленном сейфе BS хранился препарат, уже подготовленный для имплантации в матку роскошной индийской слонихи, в свою очередь подготовленной к такому важному событию. Так мне рассказал академик Шернберг, мой приятель. Не знаю, что он имел в виду под понятием тоже подготовленной. Может, слонихе крутили в зоопарке порнофильмы или водили в специальное кино. Да это и не важно. Лично мне кажется, что идея возродить поголовье сибирских мамонтов в то время, как животный мир планеты резко склоняется к полному вымиранию, – благородная идея. Когда-то мамонтов было столько, что практически только их и выбивали на стенах древних пещер. Все доисторические пещеры покрыты изображениями мамонтов – от хребта Черского до Альпийских хребтов.

Оказывается, рассказал мне академик Шернберг (кстати, зампредседателя Мамонтового комитета Российской академии наук и соруководитель Международного проекта по исследованию макро– и микроорганизмов в вечной мерзлоте), вместе со своим коллегой Кагосимой Кацудзими, профессором Токийского университета, он уже ставил у себя в Институте очень интересные опыты. Он, например, убивал быка, замораживал тушу, потом размораживал ее до комнатной температуры и снова крепко замораживал, воссоздавая условия вечной мерзлоты. Шернберг не производил впечатление человека, способного убить быка, но я ему верю. Размороженной спермой быка Шернберг оплодотворял живую корову. Шернберг не производил впечатления человека, способного оплодотворить корову, но я ему верю. Вроде бы он даже получал прекрасные результаты. Ну, в смысле, прекрасных телят. «То же самое и с мамонтом, – рассказал мне академик, выпив коньяка. – Это вовсе не такое уж сложное дело. Надо только найти замороженную сперму мамонта и приготовить специальный имплантант. Ну а потом оплодотворить слониху, которая готова к такому повороту событий. Появится гибрид, вот и славно, вот и кончаются на этом самые волнующие моменты. Дальше рутина, обычная селекционная работа. Десяток-другой лет тщательной отборочной работы и мы получим настоящего мамонта».

Веня, кстати, куда-то свалил, я долго его не видел.

Зато года через три после описанных событий академик Шернберг показал мне одну рабочую, как он сказал, видеозапись. По секрету, конечно. Мы с ним соседи по дому, наши квартиры стена в стену, я слышу иногда, как он вечерами играет на мандолине. Работы академика Шернберга не считаются открытыми, но никто их официально и не закрывал, так что приятелю показать такой видик можно.

Я увидел просторные металлические вольеры. По широкому проходу прохаживалась с метлой в руках красивая лаборантка в кудряшках, в коротком рабочем халатике. Одну вольеру занимал опытный горилла-альбинос. Не знаю, для чего его там держали, но занимался он не тем, что я ожидал увидеть, и при этом подавал непристойные знаки девушке. А в другой вольере прохаживался мохнатый мамонтенок с приличными уже бивнями. Я сразу обратил внимание на длинную рыжую шерсть, свисающую почти до пола. Поглядывая на девушку, мамонтенок (самец, подтвердил Шернберг) поднимал хобот и трубил. Все эти звери, похоже, достали девушку. С одной стороны горилла-альбинос, с другой – мамонтенок. Девушка демонстративно оттопыривала попу и мела пол метлой. Оба зверя жадно за ней следили. Ну, горилла-альбинос ладно, какое-то сознание, какие-то проблески разума, пусть и непристойного, в голове альбиноса брезжили, но вот мамонтенок вел себя из ряда вон. Что-то в нем показалось мне знакомым. Не в морде, конечно, а в манерах. Перехватив взгляд девушки, например, он хоботом и ногой показывал, что он с ней сделает, если вырвется из вольеры. Горилла-альбинос тоже пытался показать, что он с нею сделает, но на гориллу девушка даже и не смотрела.

«А чего это у мамонтенка такая походка?»

«Какая такая? Что в ней особенного?»

«А помнишь Веню?» – спросил я.

Академик отвернулся. Он не заметил моего вопроса.

Но я и не настаивал. Мало ли что работы академика Шернберга не считаются закрытыми. Время идет. Все меняется. Выпуклые глазенки веселого мамонтенка поблескивали празднично, как… яйца Фаберже. Вот почему, Володя, я и спрашиваю: кто мы? откуда? куда идем?»

Игрушки детства

Виктору Колупаеву

Все в природе связано и взаимосвязано.

Это один академик сказал.