Великий крестовый поход

— Сделайте так же, — велел он своему народу, прежде чем снова потерять сознание. — Мы сдаемся.

5

Немного севернее Элса лес уступал место болоту. Оно тянулось две или три лиги вдоль дороги — скорее прибрежной тропы. Ею почти не пользовались — как из страха перед существами полумира, так и по той простой причине, что местность от Элса до Ска была почти безлюдной. Архидиакон Магнус не боялся ездить по ней в сопровождении своей свиты, но он-то был крестоносец Господа, которого небесный патрон сделал неуязвимым перед демонами. Простолюдины же такой милостью небес не располагали.

В этих местах одним холодным вечером и бросил якорь «Хернинг». На востоке поблескивал Каттегат, воды которого постепенно таяли в вечерних сумерках; берег на западе окутывала темнота. Последний отблеск заката распластался по воде красным пятном, холмистый берег порос камышом и кривыми ивами. Вечерний бриз разносил запах болотной сырости. Бухала выпь, скрипели чибисы, ухала сова.

— Странно, что наше путешествие заканчивается именно здесь, — пробормотала Ингеборг.

— Нет, не заканчивается, — возразила Эйян. — Мы его только начинаем.

Нильс перекрестился, потому что место оказалось воистину зловещим. Как и всякий местный житель, он слышал рассказы о… никорах, эльфах?.. и не блуждающий ли огонек уже мелькает в отдалении, заманивая человека к гибели? Да и поможет ли ему святой знак теперь, после всех его языческих прегрешений? Его рука потянулась к руке Эйян, но та уже отошла в сторону и принялась за работу.

Сперва она, Тауно и Хоо помогли людям сойти на берег, а потом несколько часов плавали между кораблем и берегом, перетаскивая сложенное на палубе золото Аверорна. Нильс и Ингеборг стояли на страже, чтобы вовремя предупредить о нежелательном появлении людей — пара-другая разбойников вполне могла устроить себе берлогу где-нибудь неподалеку — или еще менее желанных гостей. Но опасения оказались напрасными. Закутавшись в плащ, они так и простояли всю ночь, дрожа от холода и согревая друг друга.

К рассвету они закончили разгрузку, но солнца так и не увидели — берег окутал густой туман, погрузив мир в промозглую сырость, пропитанную тишиной. Тауно и Эйян, хорошо знавшие это болото, предвидели появление тумана и даже специально задержали шлюп в море на целый день, чтобы на рассвете воспользоваться удобным прикрытием. Хоо ориентировался в тумане не хуже брата с сестрой, и под руководством морских жителей юноша и женщина, промокнув до нитки, помогли им справиться со следующей частью задачи.

Золото было необходимо спрятать. Тауно вспомнил искалеченное молнией дерево, которое можно было легко заметить со стороны дороги. В считаных шагах западнее дерева отыскался пруд, мелкий и укромный, словно созданный для хранения секретов. На дно пруда легли плетенные из ивовой лозы циновки — они пролежат под водой несколько лет и не дадут илу поглотить то, что путешественники на них положили. Две пары лишних рук помогли быстрее спрятать сокровище, к тому же на берегу можно переносить большую тяжесть, чем плывя с ней в море, и хотя золото весило немало, места оно заняло совсем немного.

Все же им следовало торопиться, и носильщику зачастую приходилось сминать мягкий металл, придавая ему более компактную форму. Увидев, как Тауно безжалостно плющит золотую тиару тончайшей работы, Ингеборг печально вздохнула:

— А ведь кто-то давным-давно подарил ее своей возлюбленной, а какой-то мастер с любовью ее изготовил. То был последний отблеск их жизни.

— А мы живем сейчас, — рявкнул в ответ Тауно. — Нам все равно придется бóльшую часть этого добра переплавить или разрезать на кусочки, разве не так? Кстати, их души живут и наверняка обо всем помнят.

— Да, в каком-нибудь сером безвременье, — добавила Эйян. — Они не были христианами.

— Полагаю, нам повезло больше, — ответил Тауно и вновь принялся за дело. Даже рядом он казался в тумане каким-то нереальным. Ингеборг вздрогнула и начала было вытягивать из-под одежды крест, но тут же остановилась и тоже вернулась к работе.

* * *

Ближе к полудню ветерок, постепенно крепчая, отогнал туман в море. Копья солнечного света протянулись к земле, все чаще выглядывая из голубых просветов в облаках. Потеплело. На пляже бормотали волны.

Завершив труды, путники пообедали на обочине дороги холодными припасами с корабля, запивая их кислым вином. Вряд ли это можно было назвать прощальным банкетом, но ничего получше у них не оказалось. Когда с едой было покончено, Тауно отвел Нильса в сторону, подальше от посторонних ушей.

Несколько секунд они простояли молча — обнаженный сын Агнете возвышался над худым, облаченным в драную одежду парнем, угрюмый Тауно и усталый Нильс. Наконец принц Лири заговорил:

— Если я плохо к тебе относился, то приношу извинения. Ты заслуживал лучшего. Под конец нашего путешествия я устал, но… словом, я слишком много возомнил о себе и позабыл о том, сколь многим я тебе обязан.

Нильс поднял глаза и ответил с оттенком отчаяния:

— Забудь о своем долге, Тауно. Это я в неоплатном долгу перед тобой.