Великий Кристалл. Памяти Владислава Крапивина

Толян понимающе усмехнулся и вытащил из кармана бесформенный размытый комок. Это была, судя по размерам, сигаретная пачка. Пальцы, соприкасаясь с ней, тоже размывались, теряли четкие очертания.

Достав из этой мути такую же неразличимую сигарету, Толян закурил и выпустил струйку дыма. Запах был резкий и горьковатый, но Ростислав из принципа вдохнул за компанию.

– В общем, слушай, ― сказал Толян. ― Обновление идет по-любому, там софт вообще запредельный. И начинается минута в минуту. Ты во сколько родился?

– В восемь вечера примерно, мама рассказывала.

– Ну вот. Не пропустишь, не бзди.

– Да пропустить-то я не боюсь. Просто хочу представить, как все будет восприниматься. Вот ты, например, что чувствовал?

– Блин, как тебе объяснить… Сначала стремно, ты прав. Ощущение ― как будто из скорлупы вылазишь. Несколько минут надо, чтобы привыкнуть. Зато потом ― кайф, просто башню сносит…

Они стояли на пятачке между глухим торцом панельной многоэтажки и гаражами. Стену дома покрывали любительские граффити. Неплохо смотрелся стилизованный портрет Моргенштерна с торчащими лучами-косичками. Но самую большую картинку Ростислав оценить не мог ― там было что-то из категории 18+, растертое визуальным фильтром до полной неузнаваемости.

– Ладно, ― сказал Толян, ― пойду я. Ко мне тут телка обещала зайти. Ничё так, есть за что подержаться. С первого курса вроде. Или, может, с подготовительного. Хэ-зэ, короче, я не вникал… Давай, удачи тебе сегодня.

Он бросил окурок на бугристый асфальт, махнул рукой на прощание и вразвалку зашагал прочь. Ростислав смотрел ему вслед с некоторой завистью. Толян ― приятель по баскетбольной секции ― был на три года старше, доучивался на бакалавриате и подрабатывал программистом. Не то чтобы греб деньги лопатой, но на съемную однушку ему хватало.

А Ростислав поплелся к себе в общагу.

Была середина мая, но жара стояла, как летом. Суховей, пришедший с юго-востока, гнал по улицам горячую пыль ― она оседала на клумбах, на подоконниках, на капотах автомобилей. Из-за нее чесались глаза и хотелось сплюнуть.

Светофор бессмысленно мигал желтым. Ростислав пересек дорогу и подошел к витрине алкогольного мини-маркета. Подумал ― ну вот, еще два часа, и мутные пятна с полок исчезнут. Этикетки на бутылках обретут четкость, и он затарится по самое не хочу. Соберет однокурсников и, как велит традиция, вместе с ними нажрется в хлам, чтобы отметить свое совершеннолетие. Торжественно вступит, так сказать, во взрослую жизнь.

Странно, но эта мысль, исправно тешившая его в последние дни, сегодня почти не радовала. Да и вообще, наваливалась хандра, нелогичная и дурацкая.

Ростислав прошел еще два квартала, свернул во двор. У входа в общагу торчал Артем с факультета менеджмента и управления ― скалился, как обычно, и вообще пребывал в отличном расположении духа. Вместо приветствия он сказал:

– Займи косарь, Ростислав.

– Ты и так мне полтора должен.

– И чё? Отдам потом сразу.

– Ага, ну да. Догонишь и еще раз отдашь.

– Жлобяра ты конченый. Хрен с тобой.

Артем выставил средний палец, который тут же размазался, раскрошился на квадратики-пиксели. Ростислав подумал ― вот же чудила на букву «м»! Управленец, блин, недоделанный. И что, такие вот персонажи реально будут в стране рулить лет через двадцать? Фак…

Из вестибюля донесся женский визгливый голос ― кого-то, кажется, распекала коменда. Ростислав, уже взявшийся за ручку двери, отступил на шаг. Наблюдать за чужим скандалом ― последнее, чего ему хотелось сейчас.

Он снова сошел с крыльца и побрел по улицам наугад.

Город был довольно большой, на полмиллиона жителей, но скучный и плоский. Даже многоэтажки казались слегка приплюснутыми. Трамваи выкатывались как будто из позапрошлой эпохи ― громоздкие, дребезжащие, с охряно-красными выцветшими бортами.

Несколько выделялся разве что новый кинотеатр. Впрочем, и он красиво смотрелся только по вечерам, когда зажигалась неоновая подсветка. Днем же оставалось разглядывать рекламные постеры на фасаде. Они обещали комикс от Марвел и доморощенный комедийный трэшак. Еще был эротический триллер; на плакате изгибалась девица со стыдливо затуманенным бюстом.

Ростислав бродил по окрестностям до заката, нарезая круги, как мышь в лабиринте. И сам не понял, как вышел к железнодорожной платформе.

Это была, похоже, какая-то второстепенная ветка. А может, вовсе заброшенная. Асфальт потрескался; рельсы тронула ржавчина, их блеск потускнел. Бурьян топорщился между шпал. Людей поблизости не было, стояла вязкая тишина ― шум города застревал в высоких кустах, которые тянулись вдоль двухколейки.

Остановившись в торце платформы, он растерянно огляделся. Призывно квакнул смартфон. Ростислав достал его из кармана, прикрыл ладонью от солнца, сползавшего за горизонт в той точке, куда упирались рельсы.