Великий маг Каладиус. Хроники Паэтты. Книга IV

Поначалу Каладиус планировал отбыть в Палатий вместе с Келдоном. Он знал, что эта война – его детище, и делал всё для того, чтобы это поняли и все остальные. Ему хотелось быть там, несмотря на дискомфорт военных лагерей и утомительность маршей. Принц исполнял бы любые его указания, и это видели бы все.

Однако у короля Тренгона было своё мнение на сей счёт.

– Вы постоянно забываете о том, что вы теперь – мой советник, мессир, – сварливо проворчал он, когда Каладиус обратился к нему с прошением. – Можно подумать, что мой сын нуждается в вас больше, чем я!

– Дело вовсе не в этом, ваше величество! Принц Келдон тут совсем не при чём. Просто я, как вам известно, во время предыдущей кампании использовал весьма эффективный метод взятия городов, который позволял значительно сократить потери среди легионеров. Моё присутствие там могло бы спасти многие жизни.

– Умирать – это их ремесло, мессир, – не терпящих возражений тоном ответил король. – Тогда как ваша работа, и ваша прямая обязанность – помогать мне советами. Полагаю, будет лучше, если каждый будет заниматься своим непосредственным делом.

Влияние Каладиуса было пока ещё не столь велико, чтобы перечить монарху, поэтому он остался в Латионе со странной смесью горечи и облегчения от того, что не придётся вновь переносить тяготы военных походов.

Через некоторое время настроения на фронте несколько изменились. Убедившись, что Латион не пойдёт на мировую, палатийцы словно бы несколько собрались и стали пытаться дать отпор. Конечно, после потери основных сил это было практически нереально, но несколько замедлить продвижение армии захватчиков всё же получилось.

Каладиус вторично обратился к королю с просьбой отправить его в Палатий, чтобы помочь со штурмом Шинтана, и вновь получил отказ. В итоге для того, чтобы овладеть городом, потребовалось около двух недель. Жители Шинтана проявили неожиданную ожесточённость, понимая, что договориться всё равно не получится. В Латион ежедневно летели голуби с известиями, и, хотя исход всё равно был всем совершенно понятен, король с большой досадой встречал каждый новый день этой необъяснимой задержки.

Великий маг теперь вновь был вынужден защищать принца Келдона, поскольку его величество довольно быстро нашёл виновника этой заминки. Впрочем, слегка остыв, король не мог не признавать, что сын ведёт кампанию безупречно.

Действительно, к Келдону нельзя было придраться. До сих пор войска маршировали споро и непреклонно, и, тем не менее, обозы вполне поспевали за армией, поэтому всегда была еда для людей и фураж для лошадей. Множество небольших отрядов латионцев обшаривали окрестности и реквизировали продовольствие у населения. Наученный великим магом, принц Келдон не особенно беспокоился о том, чем будут питаться местные жители.

Такая задержка при взятии Шинтана была вызвана, в первую очередь, отличной магической защитой города. Надо полагать, что даже если бы Каладиус лично отправился под стены осаждённого города, то и он не обязательно добился бы успеха. Столицу Палатия защищали лучшие маги, многие из которых заканчивали Латионскую академию, и даже если они проигрывали великому магу в мощи, то зачастую многократно выигрывали в опыте. Да и взломать привычным образом ворота Шинтана у него тоже не вышло бы, поскольку они имели куда более сложный запорный механизм.

И однако же Палатий проигрывал. Долгое время их главной силой было серебро, и это сказывалось на всём, в том числе и умении выдерживать осады. В какой-то момент оборона Шинтана была взломана. Совместными усилиями магов, учёных, инженеров, солдат удалось уничтожить крепкие ворота, ну а дальше всё оставалось лишь вопросом времени.

Доблестно сражавшиеся защитники, как могли, пытались удерживать пролом, и, надо сказать, сделали почти невозможное – город сопротивлялся ещё двое суток. Но после наступила развязка – неумолимая и беспощадная. Многие тысячи латионских воинов влились в улицы Шинтана подобно тому, как река в половодье затапливает все окрестности.

Однако принц Келдон, захваченный идеями Каладиуса, дал воинам лишь сутки на разграбление богатейшего города. Уже на следующий день разорённый и дымящийся во многих местах Шинтан был оставлен вражескими войсками, которые двинулись вниз по течению Труона к побережью Серого моря.

Это окончательно обескуражило несчастного короля Палатия, которого пленили в его собственном дворце, и которому Келдон так толком ничего и не объяснил. С монархом обращались вежливо и даже с некоторым почтением, но на все его мольбы, просьбы и вопросы было отвечено лишь ледяным молчанием. И вот теперь палатийский король следовал за армией завоевателей на север, вынужденный испить чашу унижений до конца. Он не был связан, к нему даже не была приставлена отдельная охрана, но он был пленником, и это было ясно даже несмотря на отсутствие оков. Да и бежать ему было некуда – его собственная страна теперь больше ему не принадлежала.