Великий маг, вернувшийся за ней

Он совершенно точно не справился бы с этим делом без меня, и это порождало сомнения… Не хотела об этом задумываться, но в голову с завидным упорством лезли и лезли мысли: из всех сильнейших магов прошлого только у меня была непреодолимая потребность убить богов — иначе они бы убили меня. Я самая дерзкая, никто другой не согласился бы на подобную авантюру. Я женщина, а женщин, как думают, легко подвигнуть на свершения ради любви. Женщины обычно жалостливее, готовы расчувствоваться, едва им признаются в долгой и почти трагичной любви. В конце концов, Лисар мог узнать о моём пристрастии к мужчинам помоложе… И у меня был опыт убийства бога… Если бы на его месте я выбирала кого-нибудь для помощи в убийстве богов, я бы выбрала именно себя. И я не знала настоящих договорённостей Лисара с чужаками, даже их последний разговор на острове прошёл без меня, и хотя Лисар не пустил меня туда под разумным предлогом…

Я ненавидела эти раздражающие мысли, но именно подозрительность позволила мне дожить до той своей смерти, и это был потрясающе хороший результат, ведь те, кто начинал со мной наёмническую жизнь, умерли намного раньше.

Не думать о возможности предательства я просто не могла…

Толчок в спину был достаточно резким, чтобы я снизилась на несколько метров, хорошо до воды было далеко. Огонь вспыхнули слева — теперь Лисар летел рядом со мной, и в его тёмном глазу, окантованном горящими перьями, я видела своё размытое отражение.

А на горизонте уже вырастал остров с последним храмом богов.

Глава 32. Взаимное уничтожение

Ощущение божественного присутствия стало острее. Словно с острова и мёртвого города на его склоне сорвали покров, и он засиял, наполнился жизнью.

Теперь храм парил над землёй ровно, почти поднялся выше кромок кратера. Ветер и свет более не застывали возле него, и сияние белоснежных стен усилилось, а трещина, пересекавшая фасад наискосок, сузилась, в то время как сам храм… увеличился раза в полтора.

Мир обновлялся, это ощущалось с неотвратимой очевидностью — я как будто возвращалась в прошлое, и крылья наполняла яркая сила. Это напоминало то, как успокаивается рана после того, как из неё вымоют гной — здесь этой гадостью была антимана.

Бенну и Шолотль стояли на крыльце: алый с золотым, чёрный с платиной. Они полностью перекрывали вход, словно стояли на страже спящих богов.

Мы с Лисаром приземлились в полусотне шагов от входа. Сбросили покровы. По основному плану нас должны были впустить в храм, и там мы бы действовали наверняка, но теперь придётся рискнуть и начать с этих двоих. Если, конечно, они не попытаются…

— Вы справились, — сказал Бенну. — Это впечатляет.

Преклонить колени мы не успели: Шолотль метнулся ко мне. Я выхватила меч и поставила блок плоской стороной, поддерживая её второй рукой. Костяшки Шолотля раскололи зачарованный металл вдребезги. Осколки лезвия ещё летели, царапая кожу, а я уже проворачивалась, покрываясь неожиданно огненным покровом. Мы с Лисаром покровами не менялись, но словно душа в критический миг вытащила более привычную защиту. А может, Шолотль просто не позволил моему драконьему покрову проявиться. Чешуйчатый кулак Шолотля задел только по касательной, и удар был сокрушительным: мгновение спустя я, рассыпая огненные перья и всполохи молний, врезалась в стенку кратера. Кости мерзко хрустнули, казалось, везде. Рот удушающе наполнился солёно-металлической кровью. Рёбра, Шолотль сломал мне рёбра, я задыхалась.

— Ты хоть знаешь, сколько богов погибло, пока мы ждали эти триста лет?! — крик Бенну сотряс землю кратера. — Как ты мог это допустить, упрямый ублюдок!

Краем глаза я заметила столб пламени: Бенну надвигался на Лисара, тоже впечатанного ударом в стенку кратера.

Чёрные крылья Шолотля закрыли небо, набухающее грозовыми облаками. По его чешуе змеились молнии:

— Сука, даже не надейся на быструю смерть!

Он ухватил меня за лодыжку и дёрнул, высвобождая из трещин в камне. Я захлебнулась кровью и закашлялась, силясь вдохнуть и сдерживая этот вдох, чтобы не вогнать осколки рёбер в лёгкие. Кости скрипели и трещали, мана выплеснулась в кровь и плоть, ускоряя восстановление, мой покров вспыхивал и тут же рассыпался. Шолотль был вдвое выше человека, поэтому, когда он понёс меня к храму, в его руке я висела так, что лишь волосы чиркали по земле, на которую с губ стекала кровь. В ушах звенело, в глазах двоилось, но я сосредоточилась на движущемся огне: Бенну, весь полыхая, тащил Лисара к храму.

Почему Лисар не нападал на него прямо сейчас? Почему?.. Конечно, надёжнее ударить изнутри, но… что, если они убьют нас у дверей храма? Что, если Лисара убьют раньше, чем он успеет…

А потом до меня дошёл смысл выкрика Бенну, и я всё поняла: если из-за долгого ожидания некоторые боги не выжили, то Лисару грозит не просто смерть за неповиновение, а долгие мучительные пытки — ведь боги не прощают тех, кто убивает им подобных. Пытки и наблюдение за моими пытками. И ещё… его могут заставить вырезать моё сердце. Месть вполне в стиле Шолотля, а Лисар хорошо его знает.