Великий магистр

— Хорошо. Через пару месяцев я отправляюсь в Иерусалим, ко двору Бодуэна. Мне предоставлены особые полномочия, о которых я пока не буду говорить. Прежде же всего я и те рыцари, которые отправятся со мной, выступят в защиту паломников, движущихся по Палестине. Предприятие достаточно опасное, но конечная цель, поверь мне, велика и свята.

— Не сомневаюсь! — воскликнул Бизоль. — Ты не возьмешься за что попало. И ты хотел лишить меня такого удовольствия — порубать сарацинов? Ты думал, что я спрячусь за юбку жены?

— Бизоль, — мягко сказал Гуго. — Ты отец семейства. В своей жизни ты совершил достаточно подвигов и пришла пора успокоиться. Менять счастье на неведомое будущее, возможно, смерть? Я не хочу даже говорить об этом.

— Прежде всего я — рыцарь! — гневно возразил Бизоль. — И для меня нет ничего важнее своей чести и Христова дела, которому мы все служим. Я не паж у своей жены!

— Браво! — выкрикнул Роже из своей бочки. — Вас ждет великая слава, сеньор. Я услышал слова настоящего мужчины.

— Мы пойдем вместе, — горделиво добавил Бизоль. подбоченясь. — Я переверну всю Палестину или пусть меня, как падаль бросят шакалам! Пошли! — казалось он готов прямо сейчас рвануться с места.

— Дай хоть сначала вытереться и одеться, — усмехнулся Гуго. — Ну что с тобой поделаешь? Ты неудержим, как я и предполагал. И все же — поговори прежде всего со своей супругой. Я настаиваю на этом.

— Пусть это тебя не волнует, — хвастливо сказал Бизоль. — У нас с ней не бывает разногласий. Луиза понимает меня с полуслова.

— Дай-то Бог! И все же, я чувствую себя, как злодей, разлучающий влюбленных, — печально промолвил Гуго, погружаясь в воду. А Бизоль, уже мысленно находясь во власти боевой стихии, с силой рубанул рукой воздух.

Вечером, источая благоухающие ароматы, гости сидели за богато сервированным столом в главном зале, своды которого подпирали каменные колонны, а на стенах висели охотничьи трофеи и разнообразное оружие. Ярко светили свечи, а в громадном камине, величиной с добрый шатер, жарко горел целый дуб. Слуги, стоящие за спиной, заботливо подливали в бокалы чудесное рейнское вино, подавали на стол разнообразные блюда: здесь были жареные фазаны и павлины, украшенные красивыми перьями на золотых подносах, фаршированные зайцы, зеркальные карпы в сметане, запеченные особым способом, тающие во рту, нанизанные на вертел куропатки с тончайшей, хрустящей кожицей, восточные лакомства и многое другое. Текла легкая, непринужденная беседа, прерываемая шутками и взрывами смеха. За столом сидело также несколько сеньоров из соседних окрестностей; этой же чести удостоился и Раймонд, как оруженосец самого почетного гостя — Гуго де Пейна.

— Расскажите же кто-нибудь о ваших рыцарских приключениях! — попросила Жанетта, хлопая в ладоши. Она была моложе своей сестры и выглядела более легкомысленно. Роже де Мондидье, сидевший с ней рядом, ловил каждый ее жест и взгляд.

— Я расскажу! — выкрикнул он, опережая других.

— Любезный мой рыцарь, — повернулась к нему Жанетта, — будут ли в вашем повествовании чудеса и любовь?

— Будут, будут, — уверил ее Роже. — С чего же начать?

— Начните, как обычно, но не давайте повод жареным фазанам последовать примеру тех цыплят в разрушенном замке, — промолвил Гуго де Пейн, и смысл его слов был понятен только Роже и Раймонду.

— Хорошо! — сверкнул глазом Роже. — Хотя это замечание неуместно. История моя началась, когда я скитался по Аравийской пустыне вместе со своим другом графом Людвигом фон Зегенгеймом…

— О! Я знаком с этим славным рыцарем! — перебил Бизоль. — Он сейчас находится в Труа, неподалеку отсюда. Граф Зегенгейм — живая легенда, подвиги его неисчислимы. Кстати, он еще прославился и тем, что сумел увести у самого императора Генриха IV его жену Адельгейду.

— В самом деле? — заинтересовалась Жанетта. — Как бы с ним познакомиться?

— Ну вы будете слушать или нет? — обиженно воскликнул Роже. — О Людвиге ходит много легенд, но моя история касается меня, а не его. Тем более, что вскоре он уехал в Дамаск, и я продолжил свой путь один.

— Мы внимаем вам, шлемоблещущий воин, — смиренно произнесла Жанетта, прикладываясь к его плечу рукой, отчего Роже сразу же успокоился и заулыбался.

— Итак, — продолжил он, — ветер странствий занес меня на край земли. Три дня я скитался по пустыне без еды и питья. Конь мой сдох, и я брел пешком, падая от усталости, пока не увидел перед собой спасительный оазис. Не дойдя до журчащей воды и спасительной тени несколько метров, я упал и лишился, чувств.

— О, Боже! — испуганно воскликнула Жанетта.