Великий Макиавелли. Темный гений власти. «Цель оправдывает средства»?

В феврале 1527 года комиссия Восьми, которая в то время занималась военными делами Флоренции, срочно отрядила Макиавелли в Парму, где в это время находился Гвиччиардини, с просьбой как-то помочь. И Никколо отправился в путь – и оставался при папской армии все то время, что она отступала перед войском Шарля де Бурбона, сначала до Болоньи, а потом и еще на юг, до Форли, старой цитадели, где когда-то молодой, в ту пору 29-летний, Никколо Макиавелли вел переговоры с величавой красавицей, графиней Катериной Сфорца.

Графиня Катерина умерла еще в 1509-м, ее насильник, Чезаре Борджиа, был убит в Наварре ещe раньше, в 1507-м, ее сын от третьего брака, Джованни ди Медичи, похоронили поздней осенью 1526-го, а Никколо Макиавелли, который знал всех троих – и графиню, и Чезаре, и Джованни – сидел сейчас все в том же Форли и смотрел на вещи с полной безнадежностью.

Солдаты после долгого отступления по колено в снегу измучились, на победу у них никакой надежды уже не было, командиров, способных поднять их боевой дух, не имелось – и дезертирство пошло просто повальное. В первых числах апреля 1527 года имперская армия находилась на расстоянии нескольких дневных переходов от Флоренции, и Макиавелли послал письмо жене и детям с наказом бросить их именьице и срочно переезжать в город, под защиту его стен.

7 апреля сын Гвидо ответил ему очень «успокаивающим» письмом, в котором говорил следующее:

«...Что до немецких ландскнехтов, то мы больше не беспокоимся на их счет, потому что ты сказал, что постараешься быть с нами, если что-то случится. И монна Мариетта [жена Никколо Макиавелли и мать его сына Гвидо]больше не боится. Напиши нам, если враг задумает подойти и нанести ущерб нашему имуществу, потому что у нас много еще чего осталось в деревне».

То есть, по-видимому, до Гвидо явно не доходит, что его могут зарезать просто назавтра, вместе с матерью и с его братьями и сестрами, и присутствие Никколо никого из них не спасет, но инструкции отца он все же выполнил, уехал в их городской дом и вот только беспокоится немного – как бы оставленное на ферме имущество не пострадало.

Все-таки умственные способности родителей не всегда передаются их потомству.

III

Те силы, что еще оставались в распоряжении Гвиччиардини в Форли, могли быть направлены либо на юг, на защиту Рима, либо на запад, на защиту Флоренции – и при этом без особой надежды на успех. Никколо написал Франческо Веттори, что нужно срочное, немедленное решение: мир абсолютно необходим, но прекратить войну в одностoроннем порядке невозможно, «а у нас на руках государь [он имел в виду папу Климента], который не может решиться вообще ни на что».

У Франческо Гвиччиардини решимости оказалось побольше. 16 апреля он дал приказ выступать из Форли к Флоренции. Сделано это было на его страх и риск, потому что никаких инструкций из Рима он не получил. Макиавелли, надо сказать, был просто в восторге – ничего на свете он не ценил больше, чем родной город. Преисполненный благодарности, Никколо написал Гвиччиардини письмо восторженное, совершенно не в его обычном духе письмо «с большим количеством восклицательных знаков», если так можно выразиться, – и немедленно отправился во Флоренцию.

Город он застал в состоянии почти открытого мятежа. Нерешительность Климента VIII и отсутствие надежды на защиту с его стороны подорвали всякое к нему уважение. Даже тот факт, что войска Гвиччиардини подошли к стенам Флоренции, и то не помог. Солдаты пришли голодными, жалованье им вовремя не платили – точно так же, как и имперским наемникам под командованием Шарля де Бурбона, – и они начали грабить округу. 26 апреля 1527 года толпа возбужденных молодых людей взяла штурмом здание Синьории и попыталась свалить правительство.

Положение опять спас мудрый Франческо Гвиччиардини – он убедил мятежников сдать оружие в обмен на полное прощение и забвение всех их «поспешных действий».

В общем-то, неизвестно, чем бы кончилось дело в ситуации, когда население города оказалось готово поднять оружие против войск, которые теоретически этот город защищают, но тут вмешался слепой случай.