Великий Моурави 2

Навстречу Георгию неслись по лестнице сыновья - Автандил, Бежан и

Иорам. Автандил, перескакивая ступеньки, подбежал первым.

Саакадзе изумленно оглядывал Автандила, высокого, красивого, похожего

на Русудан. Сердце Георгия забилось. Он схватил сына, но вспомнил другого:

нет, я не изменю тебе, любимый Паата! И Георгий с нарочитой сдержанностью

обнял сыновей:

- А это кто? Сын Эрасти? Какой молодец! - Русудан навсегда взяла в свою

семью Дареджан, жену Эрасти, с сыном.

Три дня замок оглашался радостными криками. На всех площадях, во дворе,

на лестницах, у ворот толпились ностевцы. Каждый хотел поближе увидеть

Георгия, каждый хотел услышать - правда ли, Георгий совсем вернулся в

Картли.

Молодежь просилась в личную дружину, пожилые предлагали немедленно

сесть на коней. Старики рвались строить новые укрепления, мальчики просились

в факельщики.

Носте, беспокойное Носте снова бурлило, снова дышало полной грудью.

Георгий беседовал со стариками, проверял молодежь, хвалил мальчиков,

советуя заняться немедля подготовкой факелов. Расспрашивал пожилых о наличии

коней и без устали шагал, шагал по уличкам любимого Носте, сопровождаемый

возбужденной толпой.

Дато и Хорешани уехали гостить в Амши. Там, в маленькой церкви, по

настойчивой просьбе Дато, они тихо обвенчались, ибо минул год, как скончался

старый князь, муж Хорешани.

В Носте прискакали Даутбек и Димитрий. Они рассказали о решении

кахетинской Тушети. В лесах и ущельях устроены завалы и засады. Тушины ждут

сигнала.

Саакадзе внимательно слушал Даутбека. Поддержка не только горных, но и

кахетинских тушин расширяла план войны. Саакадзе понимал: и Даутбеку нелегко

дались тушины, но пусть Даутбек радуется: клятва Саакадзе у жертвенника

горной Тушети будет настоящей клятвой.

Сегодня к Саакадзе съехались все родные "барсов". Приехали Дато,

Хорешани, приехал Иванэ Кавтарадзе. Он еще больше располнел. Самодовольно

посматривая на Дато и на княгиню Хорешани, Иванэ вытирал синим платком

потный затылок. Дед сидел рядом с Димитрием и не спускал с него счастливых

глаз. Димитрий признался:

- Разве я мог не повидать деда? Разве мог перед боем с персами не

перецеловать все морщинки на дорогом лице?

Даутбек вздохнул: "Сколько морщинок прибавилось на дорогих лицах матери

и отца? А бедная Миранда как вдова живет. Сейчас счастлива. Ростом

влюбленным ходит, а кто знает, сколько "барсов" после войны с персами в

Носте вернется? Если суждено, пусть лучше я погибну, чем Ростом. Но у

каждого человека судьба висит на его шее".

Русудан и Георгий провожали друзей. Тепло мерцали звезды. В потемневшей

траве призывно стрекотали цикады. Тихо шелестела листва. В такие вечера

неясное томление охватывает человека и хочется молчать, ощущая горячую руку

в своей руке.

Георгий и Русудан поднялись на площадку. Как коротки их часы! Русудан

положила голову на плечо мужа.

- Останься, Георгий, еще хоть на один день останься, - просила Русудан.

- Не могу, моя Русудан. Разве Карчи-хан не замышляет уже против Картли?

Разве Шадиман не нашептывает Исмаил-хану советы? Нет, надолго их нельзя

оставлять одних. Скоро, моя Русудан, будем вместе.

Георгий собрал в покоях Русудан сыновей. В эти хлопотливые дни он

внимательно присматривался к своей семье. Девочки были подростками, Автандил

и Бежан стройными юношами. С ними хотел говорить Георгий.

- Отец, я чту твою волю, но позволь сказать правду. Мое сердце и ум

тянутся не к оружию, а к науке, - говорил юный Бежан. - Я хочу изучить

прошлое мира, прошлое нашей страны.

- Наше прошлое записано кровью, мой Бежан, каждая страница дышит

войнами и борьбой за родину, за счастье быть грузином. Пятнадцать веков

беспрерывных боев... И помни, самая благородная наука - любовь к родине.

Конечно, не только мечом можно отстаивать свое право, но только мечом можно

утверждать свою силу.

- Да, мой большой отец, но крест часто заменяет меч. Я глубоко

взволнован чистотой нашей веры. Десять заповедей - это нравственная сила

человека. "Не убий", - и я не убью.

- Я тебя не принуждаю, мой Бежан, но помни, даже монахи носят под рясой

кинжал. Думаю, для защиты левой щеки, когда их бьют по правой. "Не убий" для

друга, а для врага убей, сколько можешь. И все ученые, все лучшие люди

прославляют доблесть воинов. Наша гордость - Шота Руставели. А о чем говорит

"Витязь в тигровой шкуре"? О любви, дружбе и отваге. Вот в чем нравственная

сила человека.

- Ты прав, мой большой отец, но пути бывают разные. Я хочу молить небо

о ниспослании нашей стране умиротворения...

- Моли, если хочешь, но я думаю, небо мало занимается нашей суетной

землей. Если бы ты слышал мольбу тысяч матерей, их вопли, когда сарбазы

разбивали о камни головы детей, если бы ты видел, как конница врагов

втаптывала в грязь обессиленных женщин, если бы ты видел, как пробовали ханы

острие шашек на шеях юношей, если бы ты видел... Да, мой Бежан, такое

видение рождает любовь и ненависть, но не веру в милосердие неба. Ты еще юн.