Великий Моурави 5

просьбе Моурави, сразу перешел к обсуждению дальнейших действий.

Водворилась тишина. Слуги надели войлочные чувяки; на втором дворе

торопливо запрятали петуха: вдруг еще

надумает пернатый султан хвастать перед куриным гаремом своим пением.

Под низким каменным сводом до вечера слышались два приглушенных голоса.

Потом скрипели перья. И уже в

зыбкой полумгле обменялись красноречивым рукопожатием.

Порешили при благоприятном ответе Эмирэджиби и Палавандишвили съехаться

в Мухрани и обсудить план

войны, дабы немедля ринуться на Иса-хана и Хосро-мирзу и в решительной схватке

вызволить, наконец, Картли из

персидского плена.

Млечный Путь пересекал черный бархат и манил тронуться в затаенную

даль. Пряный запах доносился из ночного

леса. Потемневшие горы четко вырисовывались на синеватом небе, и где-то внизу

под ними беспокойно плескалась река. В

стороне остервенело лаяли сторожевые псы и перекликались дружинники.

Саакадзе велел седлать коней. Напрасно Барата, сверкая десятью кольцами

на сухих пальцах, и его жена, играя

алмазными подвесками под тройным подбородком, убеждали подождать рассвета. Нет,

не страшатся кони азнауров

случайностей и тем более незнакомых дорог, ибо все дороги Картли ведут к одному

перекрестку.

Охваченный подозрениями, Арчил скакал с обнаженной шашкой впереди; от

него не отставал ностевский

дружинник, вздымая пылающий факел. Автандил и Димитрий вплотную приблизили своих

коней к Джамбазу. Замыкал

поезд Эрасти с дружинниками в кольчатых кольчугах, взявшими копья на изготовку.

"Какая необычная езда, - думал Саакадзе. - Но они правы: осторожность -

достойное оружие обороны в колчане

запасливого воина. Странно, почему во всем такая затаенность? Да, ночь всегда

благоприятствует злоумышляющим,

поэтому и ночевать не остался у знатного Барата, сородича Шадимана. Вот у

Шадимана скорей бы остался. И еще охотнее

заночевал бы у ополченца, ибо народ продолжает чтить старинный обычай: "Гость в

твоем доме неприкосновенен!" Все ли

князья помнят об этом?.. Шадиман! Да, явный враг подчас желаннее неискреннего

друга. Неужели может случиться чудо и

князья окажутся верными своему слову? А если нет, то я не буду в проигрыше, ибо

в моем колчане есть еще одно

испытанное оружие наступления, отточенное недоверием к князьям! Буду действовать

так, словно на земле не существуют

владетели. Но намерение свое скрою от всех, ибо расхолаживать то, что необходимо

раскалять, - значит вредить делу..."

"Барсы" съехались в Бенари почти одновременно. Они не доверяли

княжеским замкам и скакали при солнечном

свете, предпочитая неожиданности необузданных дней каверзам предостерегающей

исподтишка ночи. Их поездка не была

напрасной: князья Липарит и Фиран Амилахвари поклялись прибыть в Мухрани, лишь

только туда пожалуют Кайхосро

Барата и Квели Церетели.

Казалось, вот-вот рассеются тучи и освобожденная Картли обмоет у

родника свои раны и торжествующе

устремится в грядущее!.. Казалось...

Сильнее всех и прежде остальных заколебался Фиран: "Жил спокойно, и

впредь в случае нужды брат Андукапар

поможет. Не следует забывать и Шадимана - ведь он брат моей жены, тоже

поможет... Не опасно ли вновь лезть под пяту

Саакадзе? Но если такие князья, как Мухран-батони, Кайхосро Барата, Липарит,

Эристави Ксанские... и даже такой

пугливый князь, как Квели Церетели, спешат к Моурави, то... Квели! Квели!

Удивительно, почему Квели первый потянулся

к азнаурам?"

Мысль эта так взволновала Фирана, что, не дожидаясь зари, он в

сопровождении телохранителей помчался к замку

Сацициано.

Оказалось, никогда и никуда так вовремя не поспевал Фиран. С тех пор

как Квели Церетели полез, подобно барану,

на жертвенный огонь, он не переставал мучиться: "С одной стороны, умно сейчас

оказать услугу Моурави: только слепой не

видит, что царь Симон на гвозде сидит. Долго так не усидишь. Особенно после

завоевания Месхети Георгием Саакадзе... А

Лоре где? Правда, Иса-хану удалось обратно захватить крепость Гори, но куда из

Тбилиси дерзнет выехать даже

всевластный Шадиман? И все же, не разумнее ли было подождать еще немного? А

вдруг шах пришлет подкрепление, тысяч

пятьдесят новых разбойников? Случись такое, и признательный шах каждому

новоявленному приверженцу главного

"барса" вдавит алмаз - еще хорошо, если только в лоб".

Едва Фиран переступил порог многобашенного замка, как Квели Церетели

немедля поделился с ним своими

сомнениями. И не успел наступить рассвет, как Квели Церетели, проводив гостя,

понесся в Тбилиси, сопровождаемый

сотней дружинников.

А тут совсем неожиданно князь Кайхосро Барата, уже собиравшийся выехать

к Мухран-батони, получил

дружеский совет от Шадимана: "не доверять Саакадзе", предостерегающее послание

от Хосро-мирзы: "не обнажать оружие

против персидских войск".

Несколько дней подряд из Метехи в Тбиси и из Тбиси в Метехи скакали

скоростные гонцы со свитками.

Тут-то на Папуна, продолжавшего гостить у своего брата Арчила, напала

бессонница. Он хотя и обещал Георгию

через Арчила-"верный глаз" болеть не меньше месяца, но все же пожелал купить

себе сукно на новую чоху. Правда, после

прогулки по майдану он свалился в таком жару, что перепуганный молодой конюх