Великий Моурави. Книги 1-6

– Просил шутя. Сам ведаешь, о везир, как опасно без стражи в таком дворце. Но не одно это, управитель жалуется, что в поместье на Принцевых островах, где сосредоточены главные богатства Афендули, уже дважды забирались корсары. Их было там пятьдесят, потому удалось отогнать. Но кто поручится, что потом не нагрянет их четыре раза по пятьдесят?

– О-ох, корсары! Вай ана-саны! А где еще твои поместья? Я знаю, у тебя их десять.

– Тебе не точно сосчитали, везир Хозрев. Вот два пальца, столько же у меня поместий.

– Билляхи! Я расположен к тебе, иначе рассердился бы, – считал сам хранитель султанских сундуков!

– Придется сменить. Хранитель не должен ошибаться, иначе может в сундуке оказаться лишнее, а он без умысла возьмет и присвоит.

– Ни один правоверный, дорожащий чалмой или феской, не посмеет сбиться со счета в ущерб султану. Только наоборот, – о Эракле ага!

– А рожденный не небом, а обыкновенной женщиной?

Хозрев, прищурив один глаз, другим сверлил Афендули:

– Ты подданный султана?

– Нет, только гость, да хранит «средоточие мира» священный полумесяц! – быстро проговорил Эракле. – Моя родина – Индия, куда я, возможно, вернусь…

– Машаллах! Ты десять лет пьешь воду голубого моря и ни разу не подсчитал, сколько капель выпил.

– Значит, я должен сейчас расплатиться за капли?

– Нет, эфенди, за мое молчание! Мушкетов ты просил пять раз сто, а корсаров от силы приплывет десять раз по десять.

– Сколько я должен заплатить за триста мушкетов?

– Скоро байрам, день, когда милостивый аллах подарил жизнь султану, «средоточию вселенной». Не считаешь ли ты, о грек Афендули, что обязан просить у султана разрешения преподнести ему приличествующий его имени подарок? – Выражение лица Хозрева напоминало охотника, притаившегося возле западни.

– Подскажи что, – благоговейно произнес Эракле, – и я готов доставить себе радость.

– Поместье, в котором так часто корсары доказывают преимущество силы над бессилием.

– О боги! Богатство, соблазняющее корсаров, ты находишь соответствующим высоте «средоточия вселенной»?! О везир, не подвергай меня насмешкам! Или хранитель сундука не сосчитал, сколько у султана подобных поместий?! Другое дело, если бы… ты соизволил принять его в дар.

– Билляхи, поздно передумывать! Я, выказывая тебе свое расположение, уже туда послал янычар и своих рабов. Твоего управителя выгнали, ибо он не умеет беречь порученное ему; иначе как понять, что к нему через море лезут корсары?

– Не смущай меня, о везир! Моурав-бек сказал, что «средоточие вселенной» пожелал допустить меня, недостойного, к своим стопам… И если он, по своей снисходительности, вспомнит о моем поместье, я вынужден буду сказать, что я тут ни при чем.

Хозрев позеленел, почувствовал себя дичью в своей же западне: «Конечно, этот грек побежит к грузину, и этот Саакадзе, сын собаки, донесет султану о том, что я ограбил Афендули. Нет, из двух истин есть одна: султан прикажет забрать поместье в свою казну. Убыток греку, а мне какая выгода? Аллах, нет справедливости под полумесяцем!»

– Пророк свидетель, ничего не могу изменить, уже послал туда янычар! Аллах акбер!

– Ты послал, а не султан. Не будем спорить, Хозрев-везир. Пятьсот мушкетов, десять пушек, к ним заряд и ядра. Тарамба-трум! И поместье твое!

– Клянусь Меккой, султан за пять раз по сто снимет мне голову!

– А за четыре раза по пятьдесят? И в довесок – восемь пушек?

– Ай аман! Бери два раза по сто и две пушки! К ним заряд и ядра!

– Мое поместье стоит десять тысяч мушкетов, семьдесят девять пушек, пять дворцов и семнадцать катарг.

– «Катарга?! – Хозрев побелел. – Не угрожает ли грек исподтишка?»

И хрипло:

– Бери два раза по сто и три пушки. Я добрый! Пули и ядра – как сказал.

– Не могу, клянусь Олимпом! Мое второе поместье далеко отсюда и остается одно. Я должен его охранять от… от разбойников. Не скупись, о всесильный везир! Уравняй счет – триста мушкетов и шесть пушек. Пули и ядра – как сказал.

– Ай-яй, ага, не могу последнее слово за тобой оставить… Бери два раза по сто и еще пять по десять мушкетов и пять пушек.

– Дай мне срок подумать.

– О Осман! Почему не сказано, что делать с неосторожными?! Ты подпишешь сейчас, что получил от меня золотые пара за проданное поместье.

– Клянусь Нептуном, я подпишу… как только ночью доставишь сюда двести пятьдесят мушкетов и пять пушек. Это ничто за многое.

Хозрев задумался: «Крепко поклялся, не нарушит».

– Через день в ночь сюда на фелюгах подвезут тебе просимое. Взамен скрепишь бумагу печатью, приложишь сто золотых и передашь старшему: «безбровому с рассеченным лбом». И тарамба-трум!

– Если твои слуги довезут все в целости, я передам «рассеченному лбу» двести золотых.

– Подсказанное тебе твоим аллахом оспаривать не буду, а теперь покажи мне твои антики…

«И я тебе скажу, кто ты?» – усмехнулся про себя Эракле.

– Охек! Из расположения к тебе я помогу выбрать подарок султану.