Великий Моурави. Книги 1-6

Рог трубит, гремят тамбури,
Арьяралэ!
Поспешим к горам! Там бури!
Тарьяралэ!
Славен там Зураб разбоем,
Арьяралэ!
С огненным вернемся боем!
Тарьяралэ!
Картли! Живы твои дети!
Арьяралэ!
Пусть не плачет Базалети!
Тарьяралэ!
Нам милы твои чинары!
Арьяралэ!
Мы, как барсы, будем яры!
Тарьяралэ!

Димитрий грозно потряс мушкетом и вырезал на его прикладе: «Даутбек!». «Барсы» продолжали петь:

Полумесяц – бог Стамбула!
Арьяралэ!
Картли бог – мушкета дуло!
Тарьяралэ!
Опалим огнем молитву!
Арьяралэ!
За Георгием – на битву!
Тарьяралэ!
Благотворен дым Кавказа!
Арьяралэ!
Что нам злоба Теймураза!
Тарьяралэ!

Элизбар незаметно прикоснулся губами к металлу. Одно желание охватило «барсов», и они грянули так, словно увидели долину, полную виноградников и солнца, и мягкие линии холмов, тающих в синем мареве:

Встань, земля родная, рядом!
Арьяралэ!
Одари нас нежным взглядом!
Тарьяралэ!

Матарс резко дернул повязку: «Еще черт набрызгает воды из глаз!» А Пануш задорно тряхнул головой:

К роднику идут грузинки!
Арьяралэ!
Поцелуем те тропинки!
Тарьяралэ!
Здравствуй, Картли, мать родная!
Арьяралэ!
За тебя пью рог до дна я!
Тарьяралэ!

Слезы навернулись на глаза Гиви. А Дато запел громче, словно хотел, чтобы песня его достигла пустынных берегов далекого, но незабываемого озера:

Пусть не плачет Базалети!
Арьяралэ!
Картли! Живы твои дети!
Тарьяралэ!

Но Димитрий не хотел, чтоб обнажалась рана, боль воина – его святая святых. И он задорно кивнул на Дато, у которого вздрагивали ноздри:

– О-о, «барсы», этот зеленый сатана уже полтора часа угощает Зураба мушкетом по-ностевски. Обезоружим его, а то нам и куска не оставит от шакала по-арагвски!

Полный радости Эракле насилу увел гостей из тайника и то под предлогом необходимости всесторонне обсудить переправку в Картли оружия, ибо здесь оставлять его более чем опасно.

– Твое здоровье, неоценимый друг!

Осушив чашу, Саакадзе шумно поставил ее на стол, и тотчас все «барсы» последовали его примеру, желая Эракле столько лет жизни, сколько мушкетов он раздобыл.

Трапеза заканчивалась. Улыбаясь, Эракле отвечал, что не хочет пережить кого-либо из дома Великого Моурави. И тут же пригласил следовать за ним в зал Олимпа.

В этом круглом помещении между двумя беломраморными колоннами высилась эллинская гора, возрождая мифы. Статуи богов, прекрасные в своей классической строгости, окружали скалистую вершину, поблескивающую кристалликами сланца. Искусственное облако с нежными тонами зари по краям высилось над Олимпом. А чуть пониже, среди вечнозеленых кустарников, взявшись за руки, кружились музы, бессмертные образы золотого сна человечества. В прозрачной дали синел Салоникский залив, и у подножия в бронзовых курильницах курился фимиам.

Изумленные «барсы» силились и не могли отвести взор от чудесного зрелища. Дато порадовался, что по воле Эракле музы переселились с Парнаса на Олимп и можно лицезреть утонченные формы Эраты – музы любовных созвучий, гибкой Терпсихоры – владычицы танцев и Мельпомены – покровительницы трагедии, целомудренной и обнаженной.

Отдав дань восхищению, «барсы» торжественно разместились на удобных лежанках. Говорили вполголоса, хоть Эракле предупредил, что можно даже кричать, все равно никто не услышит.

Как переправить оружие в Картли? Георгий тут же предложил использовать Вардана Мудрого. Он уже намекнул купцу, что намерен поручить ему важное дело.

Подробно расспросив о Вардане и узнав, что купец любитель антиков и ему можно доверить даже статую Меркурия, бога красноречия и торговли, Эракле просил не позднее чем завтра прислать к нему удивительного купца.

Говорили о мушкетах, о свойстве их пробивать самые тяжелые латы. Обсуждали значение сошек и фитилей. Не преминул Георгий рассказать о первом действии мушкетов в бою при Павии, принесших еще в 1525 году победу испанской пехоте.

Лишь к полудню вспомнили «барсы», что где-то существует Мозаичный дворец.

Возвращались так шумно, словно только что покинули веселый маскарад. Да и в самом деле, разве жизнь не продолжала являть им все новые и новые одеяния: то сшитые из драгоценной парчи, то из грубых звериных шкур.

Один Автандил был задумчив. Улучив минуту, когда все удалились на правую половину дворца приветствовать женщин, Арсана увлекла Автандила в зимний сад и тут осыпала его упреками.