Великий Моурави. Книги 1-6

«Арагвинцы! Георгий уничтожил в своем владении рогатки, а они снова наставили их и без уплаты за проезд никого не пропускают. Чтоб им каджи содрал кожу на спине!» – выругался дед и, тут же вспомнив присказ прадеда Матарса: «Лучше ниже», добродушно улыбнулся.

– О-о, высокочтимый! – выкрикнул старший арагвинец, узнав деда Димитрия. – Успеешь в свое гнездо. Вон в котелке форель от радости пляшет, что сейчас узнает, на что способны воины князя Зураба, когда их желудок пуст, как кисет кутилы, в котором ни монет, ни жемчуга.

– Спасибо за рыбу, которую ты проглотишь.

– Раньше форель, дед, потом твое острое слово! – вызывающе пробасил, подходя, чернолицый арагвинец.

Дед взглянул на него и ахнул.

– Ты что, парень, в мешке с углем переспал?

– В хурджини что везешь? – обозлился арагвинец.

– Саман.

– Покажи!

Дед неторопливо развязал грубую перекидную сумку и вывернул ее наизнанку, там не было и соломинки.

Чернолицый отстранил деда и сам принялся ощупывать хурджини. Не обнаружив ни в одном из них ровным счетом ничего, он возмутился:

– А ты что, во сне жевал? Не саман?

– Нет, лунный свет.

– Вкусно?

– Попробуй!

– Ложки нет. Говори, где саман?!

– У тебя в голове.

Арагвинцы прыснули.

– Лучше на коня смотрите.

– Коня? Какого коня?

– Огненного, с красным хвостом.

Арагвинцы переглянулись и опустили руки на кинжалы. Чернолицый ножнами шашки хватил по крупу буйвола.

– Сказки ностевцам оставь, а мы – арагвинцы!

– Потому не веришь, что слепой. – И вдруг дед проворно подбежал к обочине и замахал руками: – Вон, вон конь! Огненные копыта мелькают, красный хвост – как пламя!

Над гребнем горы разгорелось красногривое солнце, то горбясь, то вытягиваясь над голубыми провалами. Чернолицый в смятении отпрыгнул. Ему почудился в зыбком воздухе перескакивающий с отрога на отрог пылающий силуэт скакуна. Невольно вскрикнув, арагвинец подался назад, увлекая за собой остальных.

– Чтоб тебе!..

– И тебе!.. – добродушно пожелал дед. – Не попадайся только на пути огненного коня, не любит.

– А откуда взялся краснохвостый?

– Может, ты думал, с луны свалился?

– Думал.

– Молодец, угадал, только не с луны, а с солнца!

Не скупясь на восклицания, арагвинцы окружили деда. И пока Арчил поил и перепрягал буйволов, дед рассказывал, лукаво прищурившись:

– Раньше небо так близко к земле было, что глехи, погоняя буйволов, задевали концом кнута за луну. Луне ничего, а кнут голубым лучом становился, – если врага огреть, ишаком себя чувствовал враг, и-а! и-а! – начиная кричать. Только это так, к слову, а к делу иначе. Люди к богу в гости ходили, подарки носили. Свечи бог очень любил, потому что звезды надоели… Я тоже так думаю, если с утра до ночи гозинаки грызть, то кричать начнешь: «Дайте уксусу!» А бог хорошо свое дело знал: раз хозяин, значит, гостям должен угождать. Долго так было. Вся неприятность от женщин началась: сама пришла и ребенка притащила; и хотя говорят, каждый ребенок – ангел, на этот раз обратное вышло. Взял ангел ребенка, туда-сюда подбрасывает, забавляет, ребенок смеется, прыгает и от удовольствия крылья ангелу пожелтил.

– Хо-хо-хо-хо! – загоготали арагвинцы. – А при чем тут бог?

– Бог? Так рассердился, что велел всем людям убраться к зеленым чертям, а сам небо выше поднял, с тех пор ни люди к богу, ни бог к людям, каждый свое место знает. Все же женщина на этом не успокоилась: летит дальше с ребенком, а навстречу луна. Показалось женщине, что луна ребенку моргает. Раз так, луну по лицу хлопнула, с тех пор на луне пятна. Тогда бог силу свою показал, в первый раз людей с громом познакомил. Гремит, шумит, угрожает гром, оглушил женщину и к черным чертям сбросил.

– А ребенок?

– Ребенка подхватил главный черт, очень обрадовался. Ангелам неприятность – значит черту удовольствие! Подбрасывает ребенка, забавляет, рогами бодает. Хвостом щекочет. Смеялся, смеялся ребенок и от удовольствия черту рога позолотил, голову тоже…

– Хо-хо-хо-хо! – гоготали арагвинцы. – А черт что?

Веселье арагвинцев предвещало возможность беспошлинного проезда. И дед еще веселее проговорил:

– Черт? Известно что! Так обиделся, что голос потерял. Все же хрипло выкрикнул: «Тебе, женщина, не у благородных чертей место, а на собачьей земле, где принято друг другу на голову…» – схватил женщину с ребенком, вскинул на спину коня краснохвостого и погнал на землю. Летит глупая и размышляет: кому бы еще неприятность причинить? Тут навстречу ей солнце с чашей, наполненной зерном. Женщина ножку и подставила. А солнце, споткнувшись, дернуло коня за хвост и такое сказало: «Видишь, зерна на землю выронил, теперь служить людям должен! А когда все подберешь, снова к себе возьму звезды перевозить». Полетел конь вверх ногами на землю, женщина тоже… С того дня конь во всем человеку подчиняется.

– А женщина что?

– Известно что. Если женщина потянет, семь пар буйволов не перетянут. Из-за одной глупой пострадали ангел, черт, солнце, конь и мужчина.

– Про мужчину все знают, а конь что?