Великий Моурави. Книги 1-6

– А пятый не развязал? – под смех друзей спросил Саакадзе. – Хочешь, мой лекарь твою ногу вылечит?

– Нет, батоно, почти зажила.

– Почему же ты, полтора черта тебе под седло, с больной ногой так далеко поехал?

– Почему, батоно, думаешь, что далеко?

– Потому что ты грузин; выходит, живешь…

– Э, батоно, не все грузины живут в Картли, вот ты тоже грузин.

– Это дело другое, – усмехнулся Саакадзе. – Ты раньше скажи, кто ты?

– А ты кто? – старик испытующе смотрел на Саакадзе. «Почти знаю кто, все же проверить надо, дело большое». – Батоно, может, скажешь?

– Может, к ноге полтора хвоста привязал, а в цагах копыта держишь? – не унимался Димитрий. – Недаром вот за азнауром следил.

– Если такое думаешь, очень хорошо! А что за азнауром следил, тоже правда, он все думы мои спутал… Так сначала хотел: встречу грузина, спрошу, что надо. Два дня по базарам ходил, по улицам тоже, не встретил. Вдруг вижу куладжу! Обрадовался! Только я хотел подойти, а он в мечеть! Неужели, удивляюсь, черт пошутить решил, как тогда с дедом моего отца? Что ж, подожду, пока выйдет. А азнаур вышел и в другую мечеть вошел. Я за ним. А он в третью мечеть. Тут я смех бросил: как за грузина принял, если половину дня он по мечетям шныряет. А почему куладжу носит? Может, лазутчик? На другой день он прямо к первой мечети подошел, а я сбоку. Думаю, отсюда аллаха просьбами отягощает. Смотрю, во вторую мечеть он не пошел, иду за ним, он к твоему дому, батоно, подошел. А разве твой дом – мечеть? Он вчера подошел, а я сегодня. И тут азнаур меня же за меня принял.

– А с дедом твоего отца черт так же пошутил?

– Нет, батоно, тот не в аду был, потому про рай рассказывал, а пока дед моего отца уши развесил, черт всю муку на дорогу из его мешка выпустил.

– Так это ты ностевским дружинникам про рай рассказывал?

– Почему так думаешь, что я?

– Наверно знаю.

– И я наверно! – выкрикнул Элизбар. – Как сразу не узнал?

– Зачем должен узнать, если я первый раз тебя вижу?

– А я, Варам, там в засаде был и собачьим лаем тебя до Тбилиси провожал.

– Неправду говоришь, как может азнаур собачьим лаем кма провожать?

– Не я сам, мои дружинники.

– Ностевцы?!

– Ностевцы.

– Пусть бог пошлет им благополучия, всегда буду помнить. Но если ты ностевец, почему не около Саакадзе?

– Он сейчас воюет.

– Что ж, что воюет, не твоем месте я бы от него даже во сне не отходил.

– Это почему?

– Есть причина…

– Э-э, Варам, чем о чужих чертях заботиться, лучше скажи, как здоровье твоего князя.

– А ты, батоно Элизбар, чем о чужих князьях заботиться, лучше скажи – почему от своего убежал?

– А кто сказал, что князя имею?

– Если нет, тогда чем царь Теймураз тебе не угоден?

– Цвет его шарвари мне не по вкусу пришелся.

Вошел слуга и торжественно заявил:

– Батоно Георгий, госпожа просит к полуденной еде.

Старик поднялся, собираясь уходить, «Нет, его нельзя выпустить, он с чем-то важным прибыл, – подумал Саакадзе. – Но какой крепкий на язык! От кого и к кому он?».

– Вот что, Варам, останься. Но раньше чем сядешь за общую скатерть, скажи: другом или врагом в мой дом вошел?

– Батоно, как могу врагом – если первый раз вижу?

– А другом?

– Другом тоже рано. Только, батоно, так бывает, встретишь на базаре человека или черта… сейчас узнал, что это одно и то же… И такое подумаешь: хорошо, больше не встречу. А другого встретишь – нарочно пойдешь назавтра, чтобы еще раз встретить… Если удостоишь, батоно, еще раз приду в твой дом.

– А почему только раз? Разве собираешься скоро вернуться?

– Нет, батоно, дальше поеду. – И снова подумал: «Хоть и похож, все же проверить надо, дело большое». – И громко сказал: – Дальше поеду.

– Значит, больная нога не помешает?

– Не помешает, батоно.

– А послание от мази не испортится?

Старик вытаращил на Саакадзе глаза, но тотчас овладел собой.

– Какое, батоно, послание?

– Которое ты везешь от князя Шадимана… К слову, ты еще кма, или князь в почетные чапары перевел?

– Батоно, послание от мази непременно испортится, потому не догадался на ноге прятать… Когда еще раз приду, раньше проверю, потом на все отвечу…

– Хорошо, тогда я тебе помогу найти Саакадзе.

– Почему думаешь, Саакадзе ищу?

– А кому еще князь Шадиман в Эрзурум может свиток послать?

– Это его дело, батоно. Я кма, потому не смею и тебя спрашивать: кто ты?

Недоумевал Саакадзе. И сколько ни наводили разговор остальные, старик ловко увертывался, но лишь разлили вино, поднялся:

– Батоно, позволь первую чашу за Георгия Саакадзе выпить, так привык. – И он внимательно посмотрел на Моурави. И когда все шумно одобрили его пожелание, сказал: – Пусть «барс» Грузии еще сто лет радует людей и шашкой щекочет чертей, особенно главного из них – в Телави.

– А чем тебе главный не угодил?

– Цвет его шарвари мне не по вкусу пришелся.

Под одобрительные возгласы старик осушил и одну чашу, и две. Но напоить «барсам» его не удалось. Он и ночевать не остался.

– Конь в конюшне без корма, проверить надо… Еще приду, батоно.

«Барсы» переглянулись. Саакадзе шепнул Эрасти:

– Не спускать глаз!