Великий Мусорщик

– Отдыхайте, – приветливо проговорил он и указал на стоявшую в углу койку. – Я сделаю все, чтобы связаться с резиденцией.

Он помахал рукой претендентам на титул Диктатора и вышел, напоследок бросив еще один внимательный взгляд на нового пациента.

– Не слишком ли много Кандаров? – насмешливо проскрипел Череп. – Целых три, не считая того негодяя, который сидит в моей резиденции…

– А подлинный Кандар именно вы? – сдержанно поинтересовался Диктатор.

– Да, подлинный Кандар – я! – Череп поднялся из-за стола и оказался высоким и таким тощим, что Кандар решил, что под пижамой скрывается один скелет, без мускулов, обтянутый такой же пергаментной кожей, как и лицо.

Крепыш с заячьей губой демонстративно расхохотался. Череп презрительно покосился на него.

– Этот идиот возомнил себя Леем Кандаром на том основании, что его будто бы подменили в родильном доме, – с уничтожающей иронией процедил Череп.

– Да! – крикнул Заячья Губа с дрожью в голосе. – Меня подменили потому, что моей матери не понравилась моя губа. И она потребовала, чтобы ей дали другого ребенка, покрасивей. За известную плату, конечно!

– Какая чушь! – вырвалось у Кандара.

– Чушь, чушь! – подхватил Череп. – Моя мать была благороднейшей женщиной и никогда не пошла бы на подобную гнусность! Ты оскорбляешь память моей матери! Свинья! Грязная свинья!

– Чушь?! – завизжал Заячья Губа. – А утверждать, что в тебя вселился дух Кандара, – это не чушь?

– Да! – высокомерно взглянув на соперника, произнес Череп. – В меня переселился дух Кандара. Когда этот негодяй Гельбиш отравил Лиллиану и Кандар разоблачил его, Гельбиш подослал к нему своего палача Маркута, и тот прирезал Диктатора ночью, как теленка. В ту ночь я не спал, страдая бессонницей. И почувствовал буквально в тот же миг, что мятежный дух Диктатора входит в меня и заполняет меня целиком.

– А куда девался твой собственный дух? Вышел через задницу? – со смехом спросил Заячья Губа и обернулся к Кандару. – Нет, ты только послушай его, послушай!

– Мой дух слился с духом Кандара! – сказал Череп, пристально глядя на Диктатора, будто именно он задал этот вопрос.

– Гельбиш… отравил Лиллиану? – растерянно спросил Кандар. – С чего это вы взяли?

– Ну, это знает в Лакуне каждый мальчишка, – пожал плечами Череп. – Лиллиана ненавидела Фана, это известно всем. И Фан решил избавиться от нее. Ты что, никогда не слыхал об этом?

Кандар не ответил. Мысль, что Гельбиш мог отравить Лиллиану, была столь дикой, что он только пожал плечами.

– Ты не знаешь, что Гельбиш отправил на тот свет Лиллиану, и смеешь утверждать, что ты Кандар! Может быть, тот, с перерезанным горлом, ты и есть? Встал из гроба?

Череп издал какие-то гортанные звуки, похожие на воронье карканье. Он смеялся.

– Никто мне горла не перерезал, – сказал Кандар.

– Не сомневаюсь, – проскрипел Череп, – потому что ты не Кандар.

– Нет, я Кандар! – неожиданно вырвалось у Диктатора. Он даже гордо вскинул голову, но тут же почувствовал, до какой степени глупо доказывать этим сумасшедшим, что он и есть подлинный Кандар.

– Он такой же псих, как и ты! – хихикнул Заячья Губа.

Череп схватил со стола стакан с простоквашей и запустил им в своего соседа. Стакан пролетел над головой Кандара, причем простокваша пролилась ему на голову. Заячья Губа, взбешенный, кинулся на своего противника, но в то же мгновение дверь распахнулась, и два дюжих санитара накинулись на Черепа, надели на него смирительную рубашку и, швырнув на койку, удалились. Заячья Губа испуганно прижался к стене. Череп заплакал.

– Пока эти палачи издеваются надо мной, моя Идея гибнет в руках негодяев и обманщиков, захвативших мою власть.

– Твоя Идея?! – презрительно огрызнулся Заячья Губа. – Это моя Идея гибнет! Моя!

Кандару надоел их идиотский спор. Он скинул туфли и прилег на койку. У него не хватало сил сделать хотя бы пару самых простых упражнений. Он только подумал, что с той минуты, когда Гуна затолкала его в пикап с грязным бельем, он ведет жизнь странную и нездоровую.

Уснуть ему не удалось. Подошел Заячья Губа и присел рядом.

– Ты не знаешь самого главного! – заговорил он шепотом. – Перед смертью мать разыскала меня и завещала занять место того, кто незаконно считается ее сыном. Это завещание составлено в двух экземплярах. Одно лежало в шкатулке у нее в будуаре, и Гельбиш его уничтожил, другое хранится в сейфе одного из швейцарских банков. Мать забыла сказать мне, в каком именно. И я не могу теперь доказать свои права! Не правда ли, трагедия?

Кандар молчал.

– А может быть, он прав, – Заячья Губа кивнул в сторону своего сожителя, – и тот, незаконный, действительно зарезан Маркутом, а вместо него в резиденции сидит вообще неизвестно кто? А меня, подлинного Кандара, держат здесь взаперти. Разве это не преступление?

Кандар не отвечал. Он лежал с закрытыми глазами, безуспешно пытаясь заснуть.

– Вот вы, – продолжал Заячья Губа, – утверждаете, что вы и есть настоящий Диктатор. Допустим как предположение. Скажите, с какой целью совершена Революция Девятнадцатого Января? Для чего введен Новый Режим?

Уснуть все равно не удастся, подумал Кандар.