Великий муж Русской Грамматики

Но сей великодушной человкъ, въ зрлыхъ лтахъ заплативъ глазомъ за открытіе истины въ спряженіяхъ, еще въ молодости лишился выгоднаго мста отъ усердія къ правильности склоненій. Мы въ другое свиданіе говорили съ нимъ объ именахъ числительныхъ: онъ доказывалъ, что наши Грамматики не даютъ врнаго правила для сочиненія ихъ съ другими именами, и сказалъ:,Вы найдете въ Грамматикахъ, что надобно говорить: два человка, семь рублей: важное наставленіе! Кто изъ Рускихъ ошибается въ этомъ случа? Но гд же узнаете, какъ должно писать: съ двумя стами Гранадеръ или Гренадерами, съ двумя тысячами рублей или рублями? Вотъ камень преткновенія! вотъ узелъ Гордіевъ!.. Любезной другъ! теперь сообщу вамъ мое второе открытіе и разскажу еще анекдотъ. Я былъ нкогда Секретаремъ, у Графа N. N. и пользовался его милостію. Онъ приказалъ мн однажды сочинить письмо къ Министру о важномъ дл. Я уже дописывалъ его, но вдругъ остановился; надобно было сказать: въ осьмидесяти тысячахъ рубляхъ или рублей: какъ же правильне? думалъ, ломалъ голову; часы и дни проходили. Графъ требовалъ письма, и слыша все одинъ отвтъ: не готово! наконецъ такъ, разсердился, что не веллъ меня выпускать изъ горницы и осудилъ, какъ Англійскаго Присяжнаго, на голодную смерть, естьли не исполню своей должности. Неволя и голодъ безъ сомннія непріятны, но ужасне всего ошибиться противъ Грамматики, и я три дни не пилъ, не лъ, не спалъ, а въ четвертой, по милости Неба, нашелъ правило – дописалъ письмо, и едва могъ, отъ изнуренія силъ, дотащиться до Графскаго кабинета, чтобъ вручить ему бумагу. Онъ хотлъ знать причину моего неизъяснимаго упрямства – и душа моя, обрадованная великимъ открытіемъ, излилась передъ нимъ въ искреннемъ признаніи. Графъ засмялся, подарилъ мн осыпанную брилліянтами табакерку, но веллъ искать другова мста, сказавъ: теб впредь могутъ встрчаться грамматическія сомннія, а бумаги мои требуютъ скорости.»

Я желалъ свдать правило, которое выгнало его изъ Графской Канцеляріи. Вотъ оно,» отвчалъ великодушный Грамматикъ (разумется, что онъ опять взялъ на себя видъ законодателя, который съ высоты трона даетъ уставы вселенной): естьли имя числительное не иметъ рода (какъ-то: два, пять, десять, семдесять), то существительное должно быть съ нимъ. Въ одномъ падеж, и мы говоримъ: въ шестидесяти рубляхъ, а не рублей; когда же число иметъ родъ (на примръ: пятокъ, десятокъ, сотня, тысяча, милліонъ), то имя, за нимъ слдующее, должно бытъ всегда въ родительномъ падеж, и надобно говорить: тысячами рублей, въ милліон душъ, а не тысячами рублями, не въ милліон душахъ. Когда же за тысячами или за милліономъ слдуетъ число безродное, то существительное принимаетъ его падежъ, и надобно писать: съ двумя тысячами двадцатью Гранадерами, а не ,Гранадеръ.» – Хорошо, сказалъ я: но число сто иметъ ли родъ по сему правилу, и какъ надобно сочинять его съ именами? – ,Браво, браво, любезный другъ!» отвтствовалъ ученый мужъ:,этотъ вопросъ доказываетъ, что Геній Грамматики, пролетая вселенную махнулъ крыломъ надъ твоею головою! Такъ, число сто приводило меня въ сомнніе; но я уврился наконецъ, что оно иметъ родъ, когда мы говоримъ:,первое сто, второе сто, и когда оно употребляется во множественномъ числ: пять сотъ, шесть сотъ, и проч. Это ршительно – и въ слдствіе моего правила должно говорить: съ тремя стами Рускихъ, а не Рускими. – Такимъ образомъ любовь къ великой наук отъ времени до времени производитъ открытія; но (говорю и повторяю), что Россійская Грамматика есть донын богиня Изида въ пеленахъ: никто еще не обнажилъ всхъ ея тайностей. Мой другъ гораздо легче имть полную, ясную, мудрую систему гражданскаго законодательства, нежели языка; гораздо легче сдлаться всмъ судьямъ правосудными нежели всмъ Писателямъ грамотными»… Тутъ я невольнымъ образомъ воскликнулъ: увы!.. Грамматикъ мой продолжалъ:,Разумю ваше, любезный другъ, междометіе; оно конечно горестно; но такъ вчнымъ судьбамъ угодно!..

O Grammaire, abyme immense!
Tu nous laisses-fau clart^e.
Notre fort est l'ignorance:
Le favoir eit vanit^e[1]

!