Великий мышиный сыщик: Бэзил с Бейкер-стрит

Меня просто распирало от вопросов, которые роились в моей голове и которые мне не терпелось задать, но я помалкивал, продолжая читать взятую в библиотеке книгу «Мыши в городе».

Время от времени звонил дверной колокольчик. Приходили одноклассники близнецов. И я слышал, как миссис Джадсон отвечала им, что новостей пока нет.

День тянулся еле-еле. Ближе к полудню Бэзил выточил наконец свою подставку. Тонкая работа! Затем он отрезал часть струны «ми», взятой им в мусорной корзине Холмса, и натянул её на свою скрипку.

– Теперь у меня есть все четыре струны, и я тоже смогу играть на скрипке. Много лет назад я учился этому, и теперь мне нужно вспомнить, как это делается.

– Надеюсь, у вас получится, – сказал я. – Дело в том, что у меня очень деликатный слух и, когда играют плохо, я испытываю почти физические страдания.

– Я постараюсь, – успокоил меня Бэзил.

Он попробовал исполнить тот самый этюд Паганини, который Холмс играл прошлым вечером. Увы и ах! Это был какой-то ужас! Он так часто не попадал в ноты, что я закрыл лапами уши.

– Прекратите, ради всего святого! Пожалейте меня и пожалейте несчастного Паганини! Мы этого не вынесем!

Бэзил взял ещё одну фальшивую ноту.

– Дорогой доктор, пусть вас утешит мысль о том, что эти струны изготовлены из кошачьих кишок.

Усмехнувшись, я позвонил в колокольчик и попросил миссис Джадсон принести нам чаю.

Попивая горячий ароматный напиток, я смотрел в окно. На Бейкер-стрит был страшный гололёд. Прогуливаться было небезопасно, так что улица была практически пуста.

Неожиданно я увидел незнакомую мышь. Это был довольно упитанный господин средних лет. То и дело поскальзываясь, он поглядывал на таблички с номерами домов.

– Бэзил! – позвал я. – На улице какой-то незнакомец!

– Вот и дождались! – обрадовался Бэзил, рванулся к окну и отдёрнул кружевную занавеску. – Если я не ошибаюсь, это посланец похитителей!

5. Таинственный посланец

Громкий звон дверного колокольчика показался нам наиприятнейшей музыкой на свете, и мы поспешили навстречу посетителю. У порога стоял тот самый толстый незнакомец. Воротник его видавшего виды бархатного пальто был высоко поднят, оно и понятно в такую холодную погоду. Беспокойно переминаясь с лапы на лапу, он снял с головы матерчатую кепку.

– Прошу прощения, господа, кто из вас мистер Бэзил, сыщик?

– Это я, – ответил Бэзил. – Говорите, зачем пришли.

Посланец извлёк из кармана замызганную игрушку, бесхвостого котёнка. Затем, смутившись, сунул игрушку обратно и достал голубой конверт.

– Мне велели передать вам это, мистер Бэзил.

– Но позвольте спросить, кто велел?

Холодные капли пота выступили на лбу посланца.

– Простите, сэр, но лучше не спрашивайте меня об этом, – произнёс он испуганно. – Я поклялся молчать. Хорошего вам дня!

С этими словами толстый посланец бросился наутёк по Бейкер-стрит с такой скоростью, словно за ним гналась тысяча мартовских котов.

Мы проводили его глазами.

– Жаль, что мы ничего не узнали про него самого, – заметил я. – Эта информация помогла бы нам в расследовании.

– Здесь вы ошибаетесь, дорогой доктор, – возразил Бэзил. – С посланцем всё как раз ясно. Но что вы о нём скажете?

– Ничего особенного. Разве что он беден и, судя по игрушечному котёнку, у него есть дети.

– Верно, – согласился Бэзил. – Но это и козе понятно. Полагаю, вам следует совершенствовать ваши детективные способности.

– Так уж и козе? – обиделся я. – А что говорят ваши детективные способности?

– Ну, для начала, раньше он был моряком, а теперь плотничает. Живёт он на северо-западе Англии, а точнее, на побережье. А ещё его инициалы Г. Х. и приехал в Лондон он на поезде.

– Но как вы всё это поняли?! – изумился я, совершенно сбитый с толку.

– Это элементарно, дорогой Доусон! Смотрите и увидите. Всё всегда прямо перед глазами для того, кто внимателен и умеет делать соответствующие выводы. Я сразу заметил маленькую русалку, татуировку на его запястье. А то, что моряки, как правило, селятся поближе к морю, это общеизвестный факт. Что же до его нынешней профессии, доктор, то разве вы не заметили очертания плотницкого циркуля в его кармане? Его ещё называют плотницкой чертой. Ну а в речи нашего гостя трудно было не распознать явный северо-западный акцент. Инициалы посланца я заметил на подкладке его кепки, которую он мял в своих лапах. И он, конечно, стряхнул с неё паровозную сажу, но не всю.

– Бэзил, вы просто волшебник!

– Это ещё не всё. Он счастливый муж и отец.

– Вы шутите! Но у вас нет никаких оснований для подобного вывода.

– Как это нет? – Бэзил поднял брови. – У него на рукаве я заметил большую заплатку. Она поставлена явно не профессиональным портным, но зашито тщательно и с любовью. Такое старание мог проявить только кто-нибудь из близких. Я думаю, что это работа его жены. Ну а игрушечный котёнок говорит сам за себя.

– Здорово! – воскликнул я.

– Элементарно, Доусон!