Великий Наполеон

Так что Толстой, по всей видимости, описал чистую фикцию. Описал с невероятным талантом. Собственно, большего от романиста и не потребуешь…

Однако кое-что можно извлечь и из фикции – рассказа Балашова. B нем есть элементы, которые можно проверить и даже подтвердить показаниями других свидетелей.

IV

Когда, согласно Балашову, Наполеон корил Александра за то, что тот дал приют графу Армфельту и барону Штейну, в которых он видел личных врагов, это звучит весьма правдоподобно – нечто очень похожее он говорил и раньше, и тому есть много свидетельств. По-видимому, соответствует действительности и следующая реплика Наполеона:

«…Боже мой, чего же хотят люди? После того как он [Александр] был побит при Аустерлице, после того как он был побит под Фридландом, – одним словом, после двух несчастных войн, – он получает Финляндию, Молдавию, Валахию, Белосток и Тарнополь, и он еще недоволен… Я не сержусь на него за эту войну. Больше одной войной – больше одним триумфом для меня…»

Опять, нечто похожее говорилось неоднократно. Но вот эти слова Наполеона, приводимые Балашовым, действительно заслуживают внимания:

«…Мне жаль, что у императора Александра дурные советники. Чего ждет он от этой войны? Я уже овладел одной из его прекрасных провинций, даже еще не сделав ни одного выстрела ине зная, ни он, ни я, почему мы идем воевать…»

Вопрос поставлен неверно. Александр знал, почему он воюет: на него напали, он защищается. Но вот почему начал войну Наполеон? Все завоевательные войны Республики и все завоевательные войны самого Наполеона велись с целью ограбления или присоединения завоеванных территорий. В этом смысле от России особо ожидать было нечего, ее обширные пустые пространства были редко населены, не слишком-то плодородны и бедны практически во всех отношениях. Создать на русской территории какое-нибудь вассальное Франции образование, вроде гипотетического «Великого Герцогства Псковского», и присоединить его к французским владениям – дело даже вне сферы фантастики.

Так чего, собственно, хотел Наполеон? Похоже, он не знал этого и сам. Во всяком случае, даже его маршалы получали только частные, конкретные указания: что-то сделать, куда-то двинуться, и так далее – и ни единого слова ни о целях кампании, ни о ее конечном назначении. А между тем военные планы существовали, и были разработаны с обычным для Наполеона блеском и размахом.

В какой-то степени мы все в плену у того, что мы уже знаем: поход Наполеона на Москву случился, так что же еще и спрашивать? Но спрашивать как раз есть про что – почему именно на Москву? Почему не на Киев или не на Петербург? Он такие варианты рассматривал. По оценкам французского штаба, руководимого Бертье, для вторжения в Россию существовало два возможных пути, продиктованных географией: севернее болот бассейна реки Припять или южнее их. Болота образовывали обширные непроходимые районы, и следовало сразу, еще до начала кампании, выбрать направление удара. Южное направление Наполеон отверг – путь на Киев, по его мнению, не достигал цели сокрушения русских армий и оставлял тыл Великой Армии открытым для возможного нападения австрийцев. О да, сейчас они были покорными союзниками и вассалами – но кто мог предвидеть их поведение в случае возможной неудачи?

Поэтому план предусматривал быстрое наступление севернее Припяти, а дальнейшее зависело от реакции русских. Наполеон предполагал, что из двух русских западных армий та, что стоит южнее и находится под командованием Багратиона, попытается зайти ему в тыл, ударив на Варшаву. В этом случае следовало атаковать армию Барклая де Толли, разбить ее, а потом немедленно обратиться против Багратиона. А наступать следовало через Вильно, операционную базу армии Барклая, с целью – либо принудить Барклая к сражению, либо без боя захватить все его склады продовольствия и снаряжения.

Захват Вильно случился уже на пятый день после начала войны – и не достиг ни той, ни другой цели.

V

Барклай и сражения не принял, и склады успел уничтожить. Русская армия отступила. По крайней мере, своей географической цели Наполеон достиг – он в Вильне. Что делать дальше? Отсюда можно двигаться или на Москву, или на Петербург. Вместо этого – остановка и ожидание. Чего он ожидал в Вильно, я сказать не могу, но это очень не похоже на энергичные действия Наполеона в прошлом – он всегда активно искал инициативы и навязывал врагу такой курс действий, который был ему желателен. А какой курс был желателен тогда, в самом конце июня 1812-го?