Великий Новгород в иностранных сочинениях. XV — начало XX века

Многие иностранные наблюдатели подчеркивали, что Великий Новгород некогда «считался одним из наиболее могущественных в Европе» (Брюс) и был «несравненно великолепнее нынешнего» (Белл), но теперь этот «город священников» (Кук), в котором «повсюду видны признаки упадка» (Меереман), «помимо своих церквей и монастырей, не имеет большого значения» (Хавен). Наслышанные о былом великолепии Новгорода иностранцы нередко были разочарованы, столкнувшись с новгородской реальностью. Поэтому тема контраста в иностранных сочинениях соседствовала с темой обманутых ожиданий. Тем не менее для некоторых путешественников Новгород по-прежнему был «древен, знаменит и велик» (Георги).

XIX — начало XX века. Тень великого имени

В первой половине XIX века Новгород представлял собой уездный «изрядно разрушенный город» «ганзеатических воспоминаний и православного либерализма» с явными признаками упадка, во многом уступавший другим российским городам. Новгородский губернатор П.И. Сумароков считал, что у этого «печального», «томного» города все осталось в прошлом. Для многих русских путешественников он был «дряхлым разрушающимся прадедом русских городов».

Того же мнения были почти все иностранцы, побывавшие в это время в Новгороде. Так, немецкий писатель Иоганн Готфрид Зейме увидел в Новгороде только тень былого величия:

В Новгороде перед нами открываются только остатки былого великолепия. Огромных размеров замок относится, по-видимому, еще ко времени Ганзы. Издалека кажется, будто город и теперь еще имеет большое значение; внутри же все выглядит пустыми заброшенным. Правда, в церквах нет недостатка, но благоустроенных людных улиц очень мало. Кругом так много обширных пустырей, что жители, пожалуй, могли бы выращивать и хлеб и все свое продовольствие, не выходя за его ворота. Где те времена, когда Новгород заставлял трепетать царей и когда возникла поговорка: «Кто пойдет супротив Господа Бога и Великого Новгорода?»

О «печальных руинах древнего великолепия» «пустынного, унылого и молчаливого» Новгорода, стоящего «между двумя столицами как урок превратности судьбы», писал в своих путевых заметках, построенных как цикл писем к другу, французский литератор Франсуа Ансело:

Первый достойный упоминания город на пути из Петербурга в Москву — знаменитый Новгород. Когда думаешь о его былом величии, когда вспоминаешь старую русскую пословицу «Кто устоит перед богами и великим Новгородом?» — начинаешь испытывать страх, осматривая печальные руины древнего великолепия. Здесь колыбель русской монархии; на этих улицах, сегодня столь малолюдных, некогда блистал военным великолепием еще дикий двор. Эти разрушенные стены выдержали многочисленные осады, эти шестьдесят церквей, куда сегодня лишь изредка забредают прихожане, некогда едва вмещали толпу верующих, чье благочестие служило их благоденствию. Теперь все пустынно, уныло, и молчаливый Новгород стоит между двумя столицами как урок превратности судьбы!

Английский студент Джон Томас Джеймс, предпринявший в 1813–1814 годах учебно-ознакомительное путешествие по популярному в то время маршруту «северного тура», включавшему Германию, Швецию, Россию и Польшу, отметил в своем дневнике, что великолепие, политическая и экономическая мощь Новгорода в республиканский период занимают огромное место в истории Русского государства. Однако дух независимости и свободолюбия, некогда присущий жителям этого города, растворился, и современный Новгород уже «мало похож на своего великого предшественника, и ничто не напоминает нынешнему путешественнику о его былом величии».