Великий обман. Чужестранцы в стране большевиков

Фильм пользовался большим зрительским успехом. Рассказывают, что самые настоящие крестьяне приезжали в город заранее и ночевали в очередях у кинотеатров. Теодор Драйзер, смотревший фильм в 1928 году в СССР, отметил его «высокую художественную правдивость». Возможно, мелодраматические перипетии чем-то напомнили ему «Американскую трагедию».

Эмме было 16 лет, когда она, студентка киношколы, пришла пробоваться на маленькую роль свахи. Увидев ее, режиссеры Ольга Преображенская и Иван Правов были так поражены ее красотой, что утвердили на одну из главных ролей. Впрочем, главным успехом Цесарской стала другая роль. С начала 30-х и до конца пятидесятых годов вся страна знала ее как шолоховскую Аксинью. Первая экранизация романа Михаила Шолохова была снята в 1931 году при участии германской кинофирмы «Дерусса». Немецкие партнеры поставили условие: Аксинью должна играть только Цесарская. Ее утвердили на роль без проб за девять месяцев до начала работы над фильмом. Правда, «Тихий Дон» поначалу не пустили к зрителю – из-за «любования бытом казачества» и «казачьего адюльтера». «Тихий Дон или… тихий ужас» – так называлась одна из рецензий. Режиссеров исключили из профессионального киносоюза, больше года фильм пролежал «на полке», и только вмешательство Шолохова, вернувшегося из загранкомандировки, спасло картину.

Шолохов принял «Аксинью» с безоговорочным восторгом, смотрел фильм несколько раз и всегда во время финальной сцены у него были мокрые глаза. Он даже сказал ей и исполнителю роли Мелехова Андрею Абрикосову: «Вы, черти, ходите у меня перед глазами!» А Эмме – отдельно – «У тебя на шее такие же завитки волос, как у моей Аксиньи». Шолохов обращал на такие вещи внимание. «Ты так пишешь баб, – любил он вспоминать обращенные к нему слова Максима Горького, – что их пощупать хочется».

Больше того, говорили, что в написанных после выхода кинокартины томах «Тихого Дона» Аксинья приобрела черты Цесарской. Шолохов, приехав в Москву, читал ей и еще нескольким актерам в гостинице только что написанные главы романа. «Я заплакала, – вспоминала Эмма Владимировна, – узнав, что моя Аксинья утонула, идя по тонкому льду, и стала просить Шолохова придумать ей смерть полегче». Запланированы были съемки продолжения романа, и тоже вместе с фирмой «Дерусса», но после прихода Гитлера к власти замысел не мог быть реализован.

С нее писал свою Аксинью художник Георгий Верейский, иллюстрировавший роман Шолохова. Для миллионов зрителей не было сомнений, что Эмма Цесарская – настоящая донская казачка. Но казачкой она не была. «Если честно, то деревню я знала лишь по книгам, – вспоминала Эмма годы спустя. – Очень быстро я научилась ходить за плугом, точить косу, сидеть за прялкой и даже дома носила платок по-деревенски». Соломон Михоэлс, случайно встретив ее в театре, спросил: «Эмма, как тебе удается так выразительно играть простых деревенских русских женщин?»

Эмма Цесарская родилась 9 июня 1909 года в еврейской семье, в Екатеринославе, больше трети населения которого составляли евреи – торговцы, ремесленники, рабочие. Отец будущей актрисы Владимир Яковлевич Цесарский был инженером. После революции его, старого большевика, новая власть отправила служить по международной части.

В 15 лет она встретила на улице родного города 22-летнего актера-гастролера Мишу Яншина, будущего народного артиста, который сказал ей, что со временем из нее получится прекрасная актриса. Спустя год, уже в Москве, куда семья переехала в середине 20-х годов, 16-летняя Эмма, по совету родственников, поступила в киношколу Бориса Чайковского. Этот режиссер немого кино поставил до революции около полусотни фильмов. Он снимал первую звезду русского кино Веру Холодную и, вероятно, послужил прототипом персонажа, исполненного Александром Калягиным в фильме Никиты Михалкова «Раба любви».

Весна 1932 года, Париж, Ленинград, Москва

В Париже, где Зара ненадолго остановился, одна встреча немного омрачила его настроение – да не абы с кем, а с великим Корбюзье. Тот полагал, что в Москве его проекты принимают на ура. Так оно до поры и было. Но за минувшие несколько лет все изменилось.

Корбюзье рассказал Заре, что представил в Москву свой проект Дворца Советов, который должны были построить на месте взорванного храма Христа Спасителя. Архитектор предложил смелое решение – он подвесил главный зал на параболической арке. Но его новаторские идеи никому не были нужны, хотя еще недавно их принимали на ура. В 1928 году по проекту Ле Корбюзье был построен Дом Центросоюза. Участвовавшие в конкурсе на его проектирование братья Александр и Виктор Веснины попросили председателя Центросоюза Исидора Любимова отдать победу Ле Корбюзье.