Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов

Относительно Второго Послания Петра среди ученых гораздо меньше споров, чем о любой другой книге Нового Завета из тех, что есть основания считать подложными. Кто бы ни написал 2Пет, это не был Симон Петр [63]. Автор определенно претендует на это имя, даже ещё более явно, чем в 1Пет. Он представляется как «Симеон [64] Петр [65], раб и апостол Иисуса Христа». Более того, им говорится о личном присутствии при описанной в Евангелиях сцене Преображения, когда на глазах апостолов Петра, Иакова и Иоанна вид Иисуса изменился, он заговорил с Моисеем и Илией, и голос с неба возвестил, что «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (см. Мф 17:1–8). Автор настойчиво утверждает, что эти слова там были услышаны им лично, будучи донесены гласом «велелепной славы» (1:17). Автор хочет, чтобы здесь не было никаких сомнений: он – Петр.

Главный предмет его озабоченности – появление в общине ложных учителей, которые извратили истинный смысл благовестия. Большую часть второй главы эти люди просто поносятся даже без объяснения того, в чём же, собственно, состоит их учение. В этом крайне агрессивном выпаде их учения называются «пагубными ересями», а сами оппоненты характеризуются как алчные, лицемерные и распущенные личности. Автор считает, что они будут наказаны так же, как жители Содома и Гоморры и как все, кто населял землю во времена Ноя. Проще говоря, они тоже будут уничтожены. Он называет их невеждами и говорит, что «срамники и осквернители, они наслаждаются обманами своими, пиршествуя с вами». Он говорит, что «глаза у них исполнены любострастия и непрестанного греха». И так далее, и тому подобное.

Это нападение на своих оппонентов, «ложных пророков», имеет изрядное словесное сходство с новозаветным Посланием Иуды. Параллелей действительно много, и учёные практически едины во мнении, что автор просто немного отредактировал Послание Иуды для своего текста.

Помимо ложных учителей здесь появляются «наглые ругатели», которые смеются над христианским упованием на скорое пришествие Иисуса для совершения суда. Если он должен был скоро прийти, говорят эти скептики, то почему не пришёл? Прошло много времени, а всё идёт по-старому! Ответ автора гласит, что неверующие в пришествие заблуждаются в своем невежестве, забыв, что «у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» (3:8). Иными словами, если Иисус ждёт ещё три тысячи лет, всё равно он придёт «вскоре». На самом деле Иисус медлит лишь для того, чтобы дать людям шанс покаяться до грядущего разрушения. Сам Павел, говорит нам автор, учит этому «во всех посланиях… что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания» (3:16).

Одна из причин, по которой почти все ученые согласны, что в действительности Петр не писал этого письма, заключается в принадлежности описываемой в письме ситуации к гораздо более позднему времени. Когда Петр умер – предположим, в 64 г. при Нероне, – по-прежнему сохранялся высокий уровень ожидания скорого пришествия Иисуса; со времени распятия ещё не сменилось поколение. Должно было пройти немало времени, чтобы заявления христиан о наступлении конца прежде, чем «прейдет род сей» (Мк 13:30) и апостолы «вкусят смерть» (Мк 9:1), начали звучать фальшиво. Ко времени написания 2Пет христианам уже приходилось защищать себя от оппонентов, насмехавшихся над представлением христиан о близком конце. Поэтому «Петру» пришлось объяснять, что даже если до конца ещё тысячи лет, по божественному летоисчислению до него всё равно рукой подать, так что всё идёт как надо.

Более того, автор 2Пет пишет в то время, когда уже циркулировал корпус посланий Павла, и эти послания рассматривались как «Писание» (3:16) наряду с Ветхим Заветом. Этого никак не могло быть при жизни Павла [66], а ранняя церковная традиция указывает, что и Петр, и Павел были убиты в правление Нерона.

Это лишь некоторые из причин считать, что 2Пет практически точно не могло быть написано Петром [67]. Но есть ещё один убедительный довод: существуют веские основания полагать, что Петр не умел писать.

Симон Петр, Древняя Палестина и грамотность