Читаем Великий парадокс, или Два почерка в Коране полностью

Они хотят, чтобы им растолковали всё, сделали всё ясным. Но им дано это напоминание, и тот, кто хочет — тот поймёт. Но не поймут, если не пожелает этого Аллах. Его следует страшиться, но помнить, что Он прощает своих рабов.

ГЛАВА 16. УНИВЕРСАЛЬНОЕ УЧЕНИЕ

Трудный выбор мусульманина


Из-за двух «почерков» в Коране в нем каждый может найти то, что соответствует его духу, взглядам, мировоззрению.

Если вы агрессивны и злы на мир — Коран даст рекомендацию убивать за нанесенные обиды, резать «неверных». Причем, «неверных» можете выбирать себе по вкусу: в одном месте Корана это только идолопоклонники, в другом — только иудеи, в третьем — христиане вместе с иудеями, в четвертом — все, кроме мусульман, в пятом — только неверующие, т. е. атеисты. Может, вы хотите резать и убивать мусульман? Пожалуйста, и этому желанию вы найдете оправдание. Только надо назвать их лицемерами — и вперед.

Ну а если вы человек мирный, и никого не хотите резать и убивать — то можете открыть другие страницы Корана, и найдете обоснование своей толерантности: «нет в религии принуждения», обиды надо прощать, убийство одного человека равно убийству всех людей, найдете призывы к терпимости, прощению и доброте.

Если вы человек сладострастный, ищущий себе приключений с большим количеством женщин — то найдете правило: можно жениться и на четырех, лишь бы прокормили. Вам мало четырех, вы хотите, чтобы вокруг вас вились десятки женщин? Что ж, Коран позволит вам и это — просто число женщин, превышающее четыре, надо назвать невольницами.

А если вы — нормальный человек, не хотите блуда, любите одну женщину, и хотите быть верным ей — что ж, Коран, слава Аллаху, этого не запрещает, напротив, в нем часто встречается слово «благочестие».

Джихад вы понимаете как защиту от чьей-то агрессивности, и готовы защищаться, но не нападать? Пожалуйста, в Коране найдете такую рекомендацию. Но если вы считаете, что надо первым нападать на «неверных» (а так, как мы уже говорили, может именоваться любое сообщество) — вы найдете оправдание и этому. Хотите грабить, но при этом желаете найти оправдание? Вам достаточно назвать свои деяния джихадом — борьбой за веру, как это делал великий Мохаммед, нападая на торговые караваны. Может, вы считаете, что джихад — это прежде всего самосовершенствование, борьба со своими пороками? Такой подход тоже найдете в Коране и в высказываниях посланника.

Мирные мусульмане говорят, что Коран не разрешает террор — мол, это самодеятельность бандитов, прикрывающихся религией. Ну а эти бандиты приведут вам строки из 8-й суры: «И приготовьте для них, неверных, сколько можете, силы и отрядов конницы; ими вы устрашите врага Аллаха, и вашего врага, и других, помимо них», или фразу из 3-й суры: «Мы вселим ужас и страх в сердца наших врагов». Значит, террор — устрашение — вы можете применить практически против любого. Конницы нет? Сказано: и «силы», чтобы вы «не испытывали стеснения».

Вы упертый антисемит и ненавидите евреев? Вот вам индульгенция: евреи не умеют читать собственную Тору, а пример Мохаммеда показывает, что можно устроить даже массовую резню. Вы ничего не имеете против христиан, но не любите евреев? Ваш взгляд «имеет право на существование» — сказано ведь в Коране, что ближе всего к мусульманам христиане. Вы ненавидите и тех, и других? Пожалуйста. В Коране есть указание не брать в друзья христиан и иудеев — «они друзья друг другу, а если возьмете их в друзья, то станете такими же, как они». Найдете и выражение, что мусульманская религия превыше всех других религий.

Но если вы нормальный человек, и ничего не имеете против других верований и других народов — пожалуйста, Коран дает вам мысль, что верующие разных религий — братья, что все созданы Богом.

Разночтения касаются даже простых вопросов. Вы хотите сделать сыну обрезание, считая это гигиеничным? Мусульмане, как известно, должны пройти этот обряд. Но если вы не хотите доставлять своему ребенку боли — вы всегда можете сослаться на то, что в Коране — священной книге мусульман — нет ни слова об обрезании.

Особенно широкий простор для совершения разных, порой полярных, поступков предоставляют хадисы — описание деяний и слов пророка, а ему мы, мусульмане, должны подражать во всем (но следует при этом помнить, что одиннадцать жен — это исключение только для пророка).

«Почти все мирные айаты Корана относятся к раннему периоду, когда Мохаммед жил еще в Мекке, в то время как айаты, защищающие войну и насилие, в основном — поздние, относящиеся к периоду, когда он переехал в Медину, — пишет Патрик Сукдео, директор Института по изучению ислама и христианства (Лондон), — только первые 13 лет ислам был мирным, начиная же с 622 г. он становился все более агрессивным».

Перейти на страницу:

Похожие книги

А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2
А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2

Предлагаемое издание включает в себя материалы международной конференции, посвященной двухсотлетию одного из основателей славянофильства, выдающемуся русскому мыслителю, поэту, публицисту А. С. Хомякову и состоявшейся 14–17 апреля 2004 г. в Москве, в Литературном институте им. А. М. Горького. В двухтомнике публикуются доклады и статьи по вопросам богословия, философии, истории, социологии, славяноведения, эстетики, общественной мысли, литературы, поэзии исследователей из ведущих академических институтов и вузов России, а также из Украины, Латвии, Литвы, Сербии, Хорватии, Франции, Италии, Германии, Финляндии. Своеобразие личности и мировоззрения Хомякова, проблематика его деятельности и творчества рассматриваются в актуальном современном контексте.

Борис Николаевич Тарасов

Религия, религиозная литература
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука