ВЕЛИКИЙ ПАТЕРИК. Сокровищница духовной мудрости преподобных отцов Церкви. Том II. Главы XI-XXVII.

246. Пришел некогда в Раифу богатый чужестранец и раздал братиям милостыню по одной монете каждому. Послал он монету и одному безмолвнику, жившему в Раифе в уединенной келии. В ту ночь старец увидел поле, заросшее терниями, и кто-то сказал ему: «Ступай жни на поле давшего тебе милостыню». Утром безмолвник послал за тем христолюбцем, который дал ему монету, вернул ее назад и сказал: «Возьми себе, брат, монету. Мне не по силам жать чужие тернии. О, если бы пожать хотя бы свои!»

247. Старец сказал: «Если ты живешь в пустыне в безмолвии, не думай о себе, что делаешь что-то великое, но лучше считай себя за пса, изгнанного из среды людей и сидящего на привязи, чтобы не нападать на них и не кусать».

248. Старец сказал: «Если человек потрудится в том, чтобы всегда сокровенно обличать, укорять и уничижать свою душу, то он убедит ее, что она бесчестнее собак и диких зверей. Потому что звери не разгневали сотворившего их и не будут призваны на суд. А гораздо лучше не идти на суд, чем идти и быть осужденным на вечное мучение».

249. Один брат, терзаемый нечистыми помыслами и потому сильно страдающий, говорил от великого смирения: «Если у меня такие помыслы, то нет мне надежды на спасение». Он пошел к великому старцу и попросил помолиться, чтобы Господь освободил его от помыслов. Старец сказал: «Это тебе неполезно, чадо». Но брат не переставал умолять старца. Наконец старец помолился, и Бог избавил брата от мысленной брани, но он тотчас же впал в высокоумие и гордость. Поэтому он снова пошел, упросил старца помолиться, чтобы вернулись к нему помыслы, и обрел прежнее смирение.

250. Некий брат пришел к одному из старцев в лавру аввы Дулы над Иерихоном и спросил: «Авва, как ты?» Старец ответил ему: «Плохо». Брат спросил: «Почему, авва?» Старец сказал в ответ: «Вот уже тридцать лет я ежедневно стою на молитве пред Богом и всегда кляну самого себя, говоря Богу: „Да не помилуешь всех, совершающих беззаконие“,[88] и „Прокляты уклоняющиеся от заповедей Твоих“.[89] И каждый день я лгу пред Богом в моей молитве, потому что злопамятствую против брата моего, а Богу говорю: „Прости нам, как и мы прощаем“;[90] забочусь лишь о том, как бы поесть, а говорю: „Я забыл есть хлеб мой“;[91] ложусь и сплю до утра, а говорю: „В полночь вставал славословить Тебя“;[92] нисколько не имею сокрушения, а говорю: „Утрудился я от воздыханий моих“[93] и „Слезы мои были для меня хлебом день и ночь“;[94] имею в сердце лукавые помыслы, а говорю: „Помышления сердца моего благоугодны пред Тобою“;[95] не пощусь, а говорю: „Колени мои изнемогли от поста“;[96] исполнен гордостью, покою плоть свою и, как бы насмехаясь над собой, говорю: „Посмотри на смирение мое и на изнеможение мое и остави все грехи мои“;[97] не готов, а говорю: „Готово сердце мое, Боже“.[98] И говоря коротко, любое мое дело и молитва становятся для меня обличением и позором».

Брат сказал старцу: «Но думаю, авва, что Давид все это говорил лишь о себе». Старец, вздохнул и ответил: «Что ты такое говоришь, брат? Поистине, если мы не сохраним все то, о чем поем пред Богом, то пойдем в погибель».

226. Старец сказал: «Если ты осудишь брата своего и совесть начнет обличать тебя, ступай принеси ему покаяние и скажи, что вот, я осудил тебя. И берегись, чтобы не попасться тебе на том же и в следующий раз, потому что осуждение есть смерть души».

227. Он же сказал: «Если услышишь о великих подвигах святых отцов, постарайся и сам совершить их, призывая имя Господа, чтобы Он укрепил тебя в том деле, которое ты предпринял. Когда же завершишь свой подвиг, воздай благодарность Богу. Если же не сможешь завершить, то порицай свою немощь, познай свое бессилие и смиряй свой помысел до дня смерти, почитая себя негодным, несчастным и нетерпеливым, всегда обличая свою душу как начавшую и не доведшую дело до конца».

228. Еще сказал: «Если ты живешь в пустыне и видишь, что Бог заботится о тебе, не превозносись в своем сердце, иначе Бог лишит тебя Своей помощи. Но говори: „Из-за моего малодушия и немощи Бог смилостивился надо мной, чтобы я мог терпеть и не впал в уныние“».