Великий пир

– Не очень съедобные у вас птицы, брат, – обратился я к скату, он непонимающе моргнул. – Кишки крутит смертельно….

Я хотел понять, куда идти. Ориентир нашелся один, причем, ориентир удивительный – огромная трещина в пространстве с яркими синими краями, возвышавшаяся над горизонтом. В ней я видел черные очертания гор, находившихся под звездным небом. Это, получается, разные планеты? Или разные части земного шара? Впрочем, где бы я ни был, это точно не дом. Дома звезда всего одна – Солнце.

Вдев руки в лямки сумки, я зашагал в сторону разлома. Странное, не пропавшее после еды чувство голода, меня неслабо напрягло. С чего вдруг полноценная еда, да еще и белковая (если местные птицы сделаны не из гречки, конечно), не насытила?

Была у меня нелепая догадка, но, ввиду того, что я находился на открытом солнечном свете, вампира из меня не сделали. Хотя, это только в кино вампиры боятся солнечного света, как оно в действительности – не знаю. Да и вампиром ли был Женя? Клыки много у кого могут быть.

Скат, конечно, увязался за мной, настойчиво приземляясь впереди и преграждая путь.

– Да что тебе нужно-то, амфибия?

Скат пошевелил спиной. Неужели хочет, чтобы я его оседлал? Я взглянул на него с недоверием, и осторожно приблизился, скат одобряюще пропел, успокаивая меня. На спину его я залезал с некоторым сомнением, местные животные были непредсказуемы, но когда скат вдруг оторвался от земли, я понял, что боялся зря. Он полетел в сторону разлома с внушительной скоростью.

В лицо ударил поток набегающего воздуха, я схватился за ската, меня едва не сдувало с него, но удавалось держаться. С криком я летел над пустыней, тут же в кровь ударил адреналин, вскруживший голову. Никогда мне еще не приходилось так летать верхом, ощущение было невероятным, я чувствовал себя Алладином на ковре самолете. Правда Жасмин моя далеко, и джинна под рукой не было.

Я немного расслабился, но рано. Впереди разглядел едва заметные очертания прозрачного огромного холма, скрытого светоотражающей маскировкой. Скат вдруг встревожился, сбавил скорость, плавно приземлился.

– Ты чего, брат? – я рискнул погладить ската, он встревоженно глянул в сторону холма.

– Владимир! – вдруг послышался громкий потусторонний бас, у меня волосы встали дыбом, скат тревожно запел.

Голос донесся со стороны холма.

Холм проявлялся, сначала видимыми стали отдельные бесформенные участки, а затем тело целиком. Именно тело, потому что это была далеко не холм, и я сразу понял, почему скат испугался. Я увидел огромного каменного голема в ужасающей близости, он глядел на меня светящимися глазами, и взгляд его был недобрый. Древний, чужой, потусторонний, беспощадный – вот что я подумал при его виде.

– Владимир! – голем пошевелил гигантскими губами. – Поймать! Убить! Любой! Ценой!

Ч-что? Я? Невольно захотелось ткнуть себя пальцем в грудь, сказав, что я ни в чем не виноват. Голем с грохотом шагнул в мою сторону, меня едва не подбросило, в воздух взметнулись облака пыли. Скат взлетел, став кружить над големом, а я бросился прочь, стараясь не попасть гиганту под ноги.

Скинул сумку с птицами, чтобы не было лишнего груза, и бежал, бежал, бежал. Голем уверенно приближался, скат недовольно взвыл, и ударил голема электрическим разрядом, защищая меня. Голем с криком взмахнул рукой, скат скользнул под атаку, едва не попавшись. У меня сердце сжалось испугом. Скат был единственным живым существом в этом враждебном мире, с которым мне удалось подружиться, и я не хотел, чтобы он умер.

Человеку свойственно предательство. Друг мог предать за деньги, брат мог предать за славу, но верное животное – никогда.

– Лети отсюда, дурак! – отчаянно кричал я. – Проваливай!

Но скат не унимался, ловко кружил вокруг цели, и бил ее электрическими разрядами, замедляя голема, давая мне время увеличить дистанцию. Даже ловкий скат не мог маневрировать бесконечно – гигант впечатал его в землю грузным взмахом руки, скат жалобно провыл, я стиснул зубы и закричал:

– Сука! Жирная каменная мразь!

На глаза даже слезы навернулись. Скат все еще выл, голем обрушил стопу на беззащитное животное, и я, беспомощный человек, ничего не мог с этим поделать. Мне оставалось только бежать, чувствуя бесконечную благодарность по отношению к существу, которое за пару часов стало более надежным товарищем в диких условиях, чем все те, кого я дома называл «лучшими друзьями».

Голем бросился за мной в погоню, за один шаг преодолевая впечатляющую дистанцию.

Над големом появилась небольшая серая тучка, которая увеличивалась, вскоре затянув небо. Ударил ледяной ливень, у меня мурашки по спине пробежались от холода, из-под ног вылетали комья сырого песка.

Бежать стало труднее, ботинки с каждым метром тяжелели.

– Именем аледанцев и Аледаны велю тебе, ханон, остановиться! – раздался громогласный мужской голос, от которого дрогнуло пространство. – Или ждет тебя суровая кара!

– Раздавить Владимир! Любой ценой раздавить! Веление аледанцев и Аледаны! Нарушить не могу! – сказал голем в свое оправдание.