Великий побег

Несмотря на свои заверения, он морочил ей голову. Каждым нежным прикосновением, каждым разделенным с ним взглядом и сокровенной улыбкой она чувствовала, как он говорил о своей любви. Многие люди прошли через посттравматический стресс, но это не значит, что они все сбегали от жизни.

От гнева становилось легче, и Люси лелеяла его. Она не в состоянии была жалеть Панду или себя. Уж куда лучше обратить жалость во что-то противоположное.

«Беги, трус. Ты мне не нужен».

В тот же день Люси решила вернуться в его дом.

Несмотря на страдания, она не забыла обещание, данное Бри, помочь убрать следы ночного вандализма, но когда пришла в коттедж, Майк заявил, что они с Тоби сами справятся с беспорядком, а девочкам нужно отдохнуть. Возражать она не стала.

Люси подождала до полудня, чтобы прийти в коттедж за вещами. И обнаружила Бри, которая с блокнотом под рукой и затуманенным взором сидела за кухонным столом, а рядом поглупевшего от любви Майка. Слабый след от щетины на шее Бри и нежное собственническое обращение Майка с любимой не оставляли сомнения, как провели ночь эти двое, когда Тоби уснул.

– Ты не можешь уйти, – заявила Бри, когда Люси сообщила о своих намерениях. – Я работаю над планом спасения своего бизнеса, и ты мне нужна как никогда.

Майк постучал по блокноту, испещренному записями, явно сделанными рукой Бри, и сказал:

– Мы не хотим, чтобы ты одна оставалась в большом доме. Мы будем за тебя переживать.

Впрочем, эти двое не сводили глаз друг с друга, даже когда говорили с Люси, и Тоби был не лучше.

– Майк и Бри женятся! – объявил он, войдя в кухню.

– Угомонись, Тоби, – улыбнулась Бри. – Никто еще не собирается жениться.

По взглядам, которыми обменялись Майк с Тоби, можно было понять, что у них на сей счет имеются иные идеи.

Люси решила, что не стоит мешать их счастье с собственными неурядицами. Пообещала заскочить на следующий день и, помахав на прощанье, ушла.

Она продолжала лелеять свой гнев, но после нескольких дней прогулок в одиночку, когда ее изводила злость, и длительных поездок на велосипеде, которые все равно не помогали обрести сон, Люси поняла, что придется ей еще чем-нибудь заняться. В конечном итоге она включила оставленный Пандой лэптоп и вернулась к работе. Поначалу Люси не могла сосредоточиться, но мало–помалу нашла, чем отвлечься, что ей нужно было позарез.

Может, виною всему была боль от разрыва с Пандой, только Люси поймала себя на том, что все чаще вспоминает ту, другую, боль, которую терпела первые четырнадцать лет своей жизни с родной матерью, профессиональной хипповщицей.

 « Люси. Я не приду ночевать сегодня. Дверь закрой».

  «Я боюсь. Не уходи».

  «Не веди себя, как маленькая. Ты уже большая девочка».

Но какая там большая девочка, когда ей было-то всего восемь. И следующие несколько лет только она и отвечала за их пришедшее в упадок домашнее хозяйство.

  «Люси, черт  возьми! Где деньги, которые я спрятала в ящике комода?»

  «Я взяла их заплатить за квартиру! Ты хочешь, чтобы нас снова выкинули на улицу?»

Люси всегда считала, что чувство ответственности появилось у нее после смерти Сэнди, когда приходилось самой заботиться о Трейси, но теперь-то понимала, что все началось гораздо раньше.

Люси писала, пока не начинало сводить мускулы, но писать вечно она не могла, и когда останавливалась, принималось сильно ныть сердце. И тогда она снова укрывалась за стеною гнева. Лишь призвав его на помощь, она могла продолжать дышать.

Панде не терпелось приступить к новой работе: обеспечивать безопасность на съемках в Чикаго высокобюджетного боевика в сценах со стрельбой, но спустя два дня после начала он заболел гриппом. Вместо того чтобы лежать в постели, он работал, несмотря на озноб и высокую температуру. Дело кончилось пневмонией. Панда все равно продолжал работать, поскольку выбора у него не было. В противном случае он валялся бы в постели и только бы и думал что о Люси Джорик.

 « Будь лучшим, в чем ты хорош…»

Великий девиз. Вплоть до дня, когда Панда встретил ее.

– Ну ты и задница, – заявила ему Темпл во время одного из чересчур часто повторяющихся телефонных разговоров. – У тебя был такой шанс обрести счастье, а ты прощелкал его. А теперь занимаешься самоуничтожением.

– Только потому, что, по-твоему, ты наладила свою жизнь, не значит, что все этого хотят, – возразил Панда, радуясь, что Темпл не видит, каким изможденным он выглядит, да и натянут как стрела.

Работы ему предлагали больше, чем он мог справиться, поэтому пришлось нанять двух бывших копов. Одного послал с заданием в Даллас, другого подрядил присматривать в Лос–Анджелесе за актером–подростком.

Снова позвонила Темпл. Панда покопался в кармане в поисках платка, чтобы высморкаться, и опередил ее, прежде чем она начала разглагольствовать на тему Люси: