Великий побег

– Почему родители наняли тебя? А не кого-то с репутацией.

Это его задело.

– У меня есть репутация.

– Уверена, в тот момент они так и думали. – Гадюка ухмыльнулась: – Как они тебя отыскали? Неважно. По одной из программ «Работа для бывших заключенных».

Он вскинул голову с озабоченным выражением на лице:

– Да что с тобой такое?

Собственная грубость только подстегивала Люси.

– Или, может, какой-нибудь помощник наткнулся на твое имя в списке совершивших преступление на сексуальной почве и решил устроить шалость?

Ей хотелось вести себя так вечно: распускать язык, бросать гадости одну за другой, говорить все, что взбредет в голову, любое оскорбление, не заботясь о том, а как это отразится на репутации президента Соединенных Штатов.

– Ты хотела узнать обо мне. Я расскажу.

Банка коки со стуком приземлилась на расшатанном деревянном столе у двери.

– Не нуждаюсь. – Люси применила новоприобретенную насмешливую ухмылочку Гадюки. – Уже неинтересно.

– Мне тридцать шесть. Я родился и вырос в Детройте. То и дело попадал в переделки, пока армия не выправила меня. Отмотал непыльную службу в Германии, приехал в Университет Уэйна, чтобы получить степень по уголовному праву.

– У тебя степень бакалавра? Ты же с трудом разговариваешь.

Он рассердился еще больше:

– То, что я не могу похвастаться элитным воспитанием, не означает, что я не умею разговаривать.

– Никогда я не хвасталась…

– Я поступил в полицию Детройта. Через пару лет вышел в отставку, чтобы перейти в частную фирму в Чикаго, которая специализируется на обеспечении безопасности руководителей высшего звена, празднеств, спортсменов и жуликов с Уолл–стрит, получающих смертельные угрозы, которые они, черт возьми, заслужили. Твои родители наняли меня охранять тебя, потому что я отлично с этим делом справляюсь. Никогда не был женат и не собирался. Люблю собак, но слишком занят, чтобы завести хоть одну. Люблю хип–хоп и оперу. Воспринимай, как хочешь. Когда я не на дежурстве, то сплю голым. Что еще ты хотела бы знать, хотя это совершенно не твое дело?

– Патрик Шейд? Это имя – еще одна твоя ложь? А сколько ее было?

– Нет. И лжи было не так уж много.

– Как насчет тюрьмы в Хантсвилле?

– Да брось. Ты же знала, что это фальшивка.

Но с уверенностью сказать не могла.

– Строительный рабочий?

– Какое-то время я работал строителем.

– Какой же ты порядочный! Извини, ошиблась.

Он не стал возражать.

– Твои родители наняли меня. Я получил инструкции от них, и, судя по тому, что произошло сегодня, они дали хороший совет, когда сказали мне не называть себя.

– Они у меня уж чересчур заботливы.

– Ты получала письма с угрозами. И пару раз тебя сшибли с ног. А твоя свадьба привлекла слишком много внимания. Есть такая вещь, как осуществление мер обоснованной предосторожности.

– Единственный человек, который навредил мне, – это ты!

Панда вздрогнул, что должно было бы поднять Люси настроение, однако легче не стало.

– Ты права, – признался он. – Мне следовало держать руки при себе, неважно, что ты просто сводила меня с ума.

Признание, что она сводила его с ума, только подстегнуло Люси, и она бросилась в атаку:

– Каддо Лейк – чья идея?

– А что? Хорошее место, чтобы убрать тебя с глаз долой. Дом на отшибе, а твои родители хотели дать тебе время все расставить по полочкам и понять, что ты ошиблась.

– Все вы решили, что усадить меня на заднее сидение машины смерти, – лучший способ доставить в Каддо?

– Я это не планировал.

– А сейчас я думаю, что ты планировал все.

– Ага, конечно, в следующий раз, когда буду охранять невесту, будь уверена, черт возьми, я загодя предположу, что она может сбежать.

Больше слушать она не могла и направилась к двери. Не успела Люси дойти до нее, как он снова заговорил:

– Мотоцикл я одолжил у одного парня в Остине. Это было хорошее прикрытие. Я прикатил в Уайнетт за несколько дней до твоего приезда, поэтому успел потолкаться в местных барах, чтобы ни у кого не вызвать подозрений. Так у меня появилась возможность разведать, не подслушаю ли чего подозрительного.

– Ну и как?

– По большей части я слушал, как куча людей высказывалась, дескать, нет такой женщины, чтобы была достойна Теда. Он у них что-то вроде местного божка.

– Я знала, что они меня недолюбливают, – помрачнела Люси.

– Не думаю, что дело в тебе. По крайней мере в то время я так думал. Возможно, я изменил свое мнение.

Она достаточно наслушалась, но когда направилась к задней двери, позади нее очутился мистер Болтун.

– Что у тебя начался великий побег, я понял только в последнюю пару часов. Откуда мне было знать, что ты испытываешь что-то вроде экзистенциального кризиса?

Употребление Пандой таких слов лишало ее присутствия духа. Уж лучше пусть отрыжки, чем эрудиция.

– Это вовсе не кризис.

 Решительно прошагав по кухне, Люси вышла на крыльцо. Теперь, когда она не желала говорить, он от нее не отвяжется и никак не заткнется.