Великий поход

Игорь Хаецкий не признавал никакой мистики. И, разумеется, не верил ни в какие предчувствия – вернее, считал их результатом неосознанной работы мозга и потому никогда не отмахивался от них. И, хотя и не доверял безоглядно, почти всегда оказывался прав… И теперь предчувствия напарницы его действительно беспокоили.

Колонна остановилась чуть западнее Лодзи. Солдаты спешно ставили над прицепами с брезентовыми сигарами длинные палатки, тащили в них кабели и шланги от стоящих рядом грузовиков и цистерн, зенитчики пристально следили за небом… Через несколько часов Российская Советская Республика объявит Германии войну, и тогда батарея нанесет первый удар – Возможно, первый «выстрел» в этой войне. А возможно, ее кто-нибудь опередит – это неважно, в конце концов. Какая разница, кто именно сделает первый выстрел, если он попадет в цель?

Батарея готовилась к пуску неспешно, ожидая окончательного приказа – и через два часа он последовал. Война будет объявлена в восемнадцать часов по московскому времени, и атака должна последовать сразу же за объявлением.

Ровно в семнадцать пятьдесят пять три ракеты стояли на стартовых столах, а и толстые шланги наполняли их баки жидким кислородом.

Восемнадцать часов. Голос в приемнике: «…таким образом, Российская Советская Республика вынуждена объявить Германии войну».

Шланги отстыкованы и кислородная цистерна уезжает. Вспыхивают, разбрасывая искры, воспламенители, чтобы спустя несколько секунд рассыпаться пеплом в ударивших в отражатели струях огня. Рев пламени становится все громче, и спустя еще несколько секунд ракеты отрываются от стартовых столов, постепенно набирая скорость и склоняясь к западу.

К Кифхойзеру.

Пока еще – с обычными боеголовками.

И не только потому, что ядерных не было – Курчатов обещал создать их за месяц или два, а такая задержка ни на что бы не повлияла. Нет, Объединенные Нации не желали первыми сделать необратимый шаг и развязать атомную войну в Европе, пусть и в чужом мире. И если безумный ефрейтор и его свита сохранили хоть какое-то подобие рассудка – они сами не перейдут эту черту. Ну а если нет… Что ж, у терран был весьма богатый опыт восстановления стертых с лица земли городов.

Батарея ушла с позиции, оставив после себя следы колес и обожженную землю. Но задолго до этого двенадцать Р-2, запущенных из Польши, достигли «рудника» в Тюрингии и обрушились на выросший вокруг него городок. Часть ракет упала в Тиледе, одна – в Бад-Франкенхаузене, а еще одна, самая удачливая, пробила скалу и взорвалась внутри штольни…

Штурмбаннфюрер Гюнтер Шольц остановил машину, пинком открыл дверцу, выбрался и принялся искать хоть кого-нибудь, кто мог бы объяснить происходящее. Таковых не наблюдалось – все были заняты беспорядочной суетой, призванной изображать ликвидацию последствий бомбардировки… Хотя какой, к дьяволу, бомбардировки? Эти жалкие ублюдки как-то ухитрились скопировать ракеты фон Брауна – ибо сами что-либо создать неспособны – и теперь используют их против самих создателей. Неприемлемо. Абсолютно неприемлемо, и как только он доложит о случившемся фюреру, унтерменши поплатятся за свою наглость… А сейчас надо заставить это стадо глупцов перестать суетиться и добиться хоть каких-нибудь ответов.

Это оказалось сложнее, чем казалось Шольцу, но он все же выяснил достаточно… и услышанное ему не понравилось.

Ракета, разорвавшаяся всего в двух кварталах от его дома в Бад-Франкенхаузене, была одной из целой дюжины. Сама база получила три попадания, но одно из них было по-настоящему катастрофическим – пробив скалу, ракета взорвалась в штольне, обрушив два верхних этажа почти полностью. Врата, к счастью, не пострадали, но вот доставлять через них технику стало невозможно, а значит, план по колонизации другого мира вновь повисает в воздухе…

– Неприемлемо. Майор, действия ваших людей неприемлемы и отвратительны, – заявил Шольц наконец-то появившемуся начальству – изрядно напуганному помощнику коменданта. – Организуйте своих людей как следует… И через час я жду ваш отчет о разрушениях и жертвах.

К сожалению, добраться до коменданта базы Шольц не мог – после того, как одна из трех ракет накрыла канцелярию, разговорить его смог бы разве что доктор Фауст – но вот бункеру запасного командного пункта повезло, как и отсидевшемуся там майору. Бункер Шольц и занял, в своей обычной манере приказав телохранителям вышвырнуть оттуда всех.

Заняв бункер, Шольц прежде всего связался со своим командиром и коротко отчитался о том, что успел выяснить. И получил в ответ весьма неприятные новости…

Кифхойзер не был единственной целью. Всего по территории Рейха было выпущено больше сотни ракет, оказавшихся даже более совершенными, чем «Фау», и нанесенный ими ущерб нельзя было недооценивать.

Положив трубку, Шольц грязно выругался, а затем торжествующе оскалился – такой удар фюрер не спустит на тормозах, и вскоре эти грязные недочеловеки сгорят в пламени рукотворного солнца…

Глава 13