Великий поход

Библиотека оказалась куда богаче, чем ожидал Хаецкий, и искомое в ней, разумеется, было. И пока напарница разбиралась в хитросплетении законов Российской Империи, сам Игорь углубился в энциклопедию. И почти сразу же обнаружил ответ на самый интересный вопрос…

Как оказалось, павловского закона о престолонаследии в этом мире не было – вместо него имелось «Положение о наследии престола» Екатерины, по которому корона наследовалась по-испански, а сам клан Романовых был куда менее разветвленным. Вот и оказалось, что единственным законным наследником осталась младшая дочь императора.

Были и другие отличия, мелкие на первый взгляд, но не менее важные. Так, к примеру, не отрекся от престола, а умер Константин, причем за несколько лет до старшего брата, был действительно отравлен Николай – хотя следствие сочло это случайной передозировкой лекарств, кое-где расходились даты…

– Ну, по крайней мере один вопрос решен, – сообщил Хаецкий, отодвинув блокнот и потянувшись. – Как у тебя дела?

– Не слишком весело, – признала Этне. – Я все-таки не юрист, так что особой пользы от меня здесь нет, но законы вполне разумные – особенно если они работают. Строгость ирландского законодательства компенсируется его необязательностью, да…

– По-моему, это везде так. А уж у нас особенно… – Хаецкий вздохнул.

– А что у тебя?

– Кое-что выяснилось, но этого, естественно, мало, – Хаецкий отодвинул энциклопедию и взялся за другой том. – Хотя чего от этого мира ожидать, я в общих чертах уже представляю… И буду тебе благодарен, если ты займешься газетами – надо же знать, что тут вообще творится.

К счастью, слово «исследования» было для библиотекаря достаточным объяснением любых запросов. И вопросов он не задавал, а быстро выдавал заказанное, и уже через пару минут на столе лежала подшивка «Правительственного вестника», а рядом с ней – «Архангельские ведомости». Сам Хаецкий, поразмыслив тоже отложил энциклопедию и отправился за газетами, став обладателем полугодовой подшивки «Петербургских ведомостей».

Как быстро выяснилось, в Архангельской губернии ничего особо интересного не происходило, а для того, чтобы составить четкую картину из отдельных сообщений, требовалось время. Единственное, что сразу бросалось в глаза – многочисленные заметки о строительстве военно-морской базы. Судя по всему, планировалась масштабная перестройка города и превращение его в столицу Заполярья. В остальном же – почти ничего полезного. Активной общественной жизнью губерния не отличалась, экономика находилась в процессе реорганизации… Вот «Ведомости» – дело совсем другое.

Газета писала не только о столичных делах – по ней можно было многое сказать о жизни всей России, да и других стран, и эти сведения, пусть и обрывочные, прекрасно дополняли то, что удалось узнать еще на кораблях. И «откручивание гаек» по ней было заметно очень хорошо – «Ведомости» спокойно печатали вещи, от которых недоброй памяти Трепова хватил бы удар на месте… А обер-полицмейсер Петербурга это еще и поощрял – в одном из номеров была его статья, в которой утверждалось, что «общественная дискуссия по поводу самых болезненных вопросов, приводя в итоге к их разрешению, послужит лишь укреплению авторитета Самодержца, предотвращая тем самым волнения в народе и насилие».

– Если они еще это и делают, то просто удивительно, насколько это похоже на нас, – заметила Этне, когда Хаецкий зачитал это высказывание. – Знаешь, оказывается, приятно начинать знакомство с миром с адекватного правительства… И вот, кстати – думаю, это как раз по нашему профилю…

Она протянула раскрытую газету, пристукнув пальцем по заинтересовавшей ее статье.

– И что тут? Новости из Германии? – Хаецкий перевернул подшивку, и прочитал:

– Знаменательное событие произошло сегодня в Баварии, событие, изображающие перед нами контуры грядущего, хотя мы и затрудняемся сейчас оценить его. Впервые в истории лейб-медиком стала дама – доктор Герта Оберхойзер, ставшая недавно известна благодаря своим исследованием газовой гангрены и предложенному способу ее излечения при помощи особого лекарства наподобие сальварсана… Хм… Три года назад, говорите… Надо бы медицинские журналы за десятый-одиннадцатый год посмотреть, но имя, вообще-то, знакомое. И если я прав, то окопались они здесь как минимум тогда же, когда и у вас, если не раньше.

– Есть вариант лучше, – ухмыльнулась Этне. – Я еще и «Ниву» прихватила, а она не могла мимо этого пройти, так что вот она.

С фотографии смотрела женщина лет сорока с неприятным, уже одрябшим лицом.

– Герта Оберхойзер, врач в концлагере Равенсбрюк, – подтвердил Хаецкий. – И очевидно, что она тут не одна… Что ж, думаю, на сегодня достаточно, тем более, что самое главное мы выяснили.

– Согласна. Командованию лучше как можно скорее узнать, что гитлеровцы тут уже давно… – Этне захлопнула подшивку «Нивы». – Мы это, конечно, подозревали, но знать – совсем другое дело.

Адмиралы от услышанного в восторг не пришли. Действительно, подозрения – это только подозрения, они могут и не оправдаться, а вот точная информация…