Великий поход

— Эй! — вмешался кшатрий в процесс сопереживания. — Сходите лучше на берег моря. Посмотрите на него в последний раз. Перед дорогой. Чем здесь сидеть и терзать нас взглядами.

— Тебе они мешают? — спросил Намучи. — А мне нет. Пусть себе сидят.

Братья поднялись, как по команде. Индра измерил их взглядом. С головы до пят.

— Возьмите мою палицу.

Братья повиновались. Пипру увязался следом.

— Зачем им там оружие? — удивился дан.

— Я не хочу обернуть его против тебя. Во хмелю, — придумал Индра и хлопнул дана по плечу. Так, что тот едва не завалился на спину. В действительности же воин предпочёл вооружить товарищей. На случай, если ситуация сложится не в его пользу и Намучи будет поджидать возвращения ашвинов. Не сдерживаемый при этом никакими совместными с ними клятвами.

Братья шли и молчали. До тех пор пока не увидели море. Что-то повернулось в их душах чувством выполненного поручения.

— Пойдём посмотрим, что там у них! — начал Дасра.

— Он будет злиться.

— Если ещё жив. Может быть, мы спасём его?

— Оставь, он знает, что делает, — Насатья сдвинул брови. — Когда бы он попался на такой чепухе, чего бы стоил?! Подумай. И разве стали бы сиддхи предрекать ему будущее великого вождя.

— И всё-таки!

— Нет. Лучше поможем ему развязаться с этой клятвой. Ведь дан и не собирается её соблюдать. Дан знает способ, как её обойти и убить Индру, а мы не знаем, как сохранить благородство арийца и при этом спасти ему жизнь.

Младший из ашвинов пожал плечами:

— Сохранить ему жизнь? Чего же проще!

Насатья сердито и недоверчиво взглянул на брата.

— Да-да, и не смотри так. Я говорю: «Чего же проще!»

Он замолчал, дразня старшего бессовестной паузой.

— Если клятва демона — всего лишь уловка, — начал Дасра, — значит, демон поставил для Индры ловушку. Надо сделать так, чтобы он сам в неё и попал.

— Верно! — расцвёл Насатья.

— Помнишь её слова? Ни днём, ни ночью, ни мокрым оружием, ни сухим? Сплошные крайности. Тамас и раджас.

— Значит, найдём ему сатву! — твердо сказал старший брат.

— Этот негодяй не удосужился даже хитрить честно. Клятвопреступник! Ведь сома в его представлении — яд? Так? А яд вполне сочетается с идеей «мокрого» оружия.

— Действительно, негодяй! Послушай, напрягись: нужно придумать ответный ход.

Молодой ашвин задумался. Его лицо погрузилось в покровы вдохновенной печали умственной борьбы. Эти упрямые складки, вдруг возникшие на гладком лбу юноши, словно добавляли жару в накал мыслительного варева. И лик ашвина воспрошал: «Неужто я не бхриг, не мудрец, постигший все тайны Агни? Или уж, по меньшей мере, не сын мудреца? Что ж мне и такая малость не по силам?»

Пипру, издали наблюдавший за разговором братьев, боялся хоть чем-то выдать сейчас своё присутствие. Чтобы не обрушить на себя бурю их негодования. Он придумал, как помочь Индре, но решил не открывать рта, пока его об этом не попросят.

— Понимаешь, — грустно заговорил Дасра, — там есть одна закорючка. И что с ней делать, я не знаю.

— Какая закорючка? — насторожился Насатья.

— Вспомни, они поклялись ещё и не наносить друг другу удара ни на земле, ни на воде.

— Именно в этом как раз проблемы нет. Индра прыгнет и огреет демона как следует прямо на лету.

— В таком случае, всё остальное элементарно. Мы окунём его палицу в воду и вытрем её, но не насухо. А демона он убьёт ни днём, ни ночью, стало быть, на вечерней заре. Не ждать же до утра?

— Правильно, — одобрил Насатья. — Однако мы с тобой не учли ещё одну проблему и, видимо, самую решающую.

— Какую же?

— Мы с тобой не учли собственных пожеланий Индры. И я не исключаю, что он вообще не захочет убивать этого негодяя. Ведь дан безоружен? А Индра благороден. Вот и вся правда. И всё таки мы выполним свой долг перед Индрой.

— Пена! — крикнул Пипру, считая, что пришла пора вмешаться.

— Что? — не понял молодой ашвин.

— Пена — ни сушь, ни вода.

Лицо Дасра просияло:

— Молодец! Конечно, пена!

Насатья подставил палицу волне. Морская пена окропила остропёрые грани. Будто услышав слова спасителей будущего вождя арийцев.

* * *

Скользкую даль моря лизал ветер. Нагоняя вихрастые тучи. Когда их строй разносило, сквозь его клочья выглядывал рыжий закат. Вечерело.

Вернувшись к стойбищу, ашвины смогли наблюдать странную картину. Намучи силился подняться на ноги и обрести устойчивое положение. Его то и дело кувыркало на землю, и он отчаянно сопротивлялся своей пьяной неуклюжести. Выражая при этом злобную готовность драться. Язык дана свидетельствовал о ясности его ума, вопреки плачевному состоянию тела.

Индра же, напротив, стоял столбом среди затоптанной сушины, но выражение его лица и особенно глаз свидетельствовали о полном безумии арийца.

— Интересно, давно он так стоит? — спросил Насатья, кивнув на воина.

— Может, чего задумал? — предположил Пипру.

— А я тебя просто задушу, — услышали наблюдатели голос Намучи. — Вот и весь секрет. Задушу, и всё. Где тут нарушение клятвы? Мне бы только на ноги встать.

Ашвины переглянулись.

— А ведь верно! — сказал Дасра. — Оружия-то он не поднимает!