Великий поход династронавтов

Наско не заставил себя просить и охотно обменял свою энгельсовскую бороду на Вихрины усы. И никто, ни один человек не понял истинных причин, побудивших Вихру так поступить, — никто, даже Майор Димчо, чьё сердце сейчас прыгало от радости. Впрочем, сама Вихра тоже ничего не понимала, потому что Майор не отвечал ни одному из требований в её списке…

Итак, всё было готово! Интербригадовцы построились — бородатые, усатые, внушительные, торжественные. Наступила минута прощания.

— До свидания! — голосам, исполненным мужества, сказал Майор Димчо. — Патриа о муэртэ!

— До свидания! — столь же мужественным голосом ответил Саша Кобальт Болокуду. — Хоройя а кани!

Они пожали друг другу руки и в знак приветствия вскинули вверх кулаки.

Грандиозный, незабываемый миг — несмотря на прозаический запах жареного мяса.

У Майора от волнения перехватило горло.

Он нагнулся, взял на руки Никижа и повернул было к вокзалу, но его остановил Саша.

— Эй! Ты зачем взял собаку?

— А кто же, по-твоему, её возьмёт? — ощетинился Майор. — Она познакомится с Фиделем, будет охотиться на диверсантов и аллигаторов.

— Хо-хо-хо! — заорали Чёрные, в том числе их новобранец Наско. — Никиж поедет с нами! В Южной Африке опасней, там белые расисты и ядовитые змеи.

— На-ка, выкуси! — вдруг крикнул Майор.

— Это ты мне? — поинтересовался Саша Кобальт Болокуду.

— А кому же?

— Вот как сейчас дам, тогда узнаешь!

— А ну дай, попробуй!

Они встали друг против дружки, угрожающе сопя.

Саша потянулся за собакой. Майор его отпихнул, оба упали на землю и покатились. Полетели в стороны пух, клочья волос…

Давно, очень давно не разыгрывалась в Федерации столь постыдная сцена, с того памятного дня, когда был подписан Договор о слиянии астронавтов и динамичных.

Никиж, который всё это время смирненько стоял в сторонке, дивясь, какая муха укусила династронавтов, внезапно зарычал, затявкал. Потом с воинственным видом выбежал на мостовую, где в этот момент проезжала какая-то серая «Волга». Машина медленно подкатила к вокзалу. Никиж бросился к ней.

— Никиж удрал! — пискнул Кынчо.

Димчо и Саша поднялись с земли. Усы и борода заметно поредели.

— Как — удрал?

— А вот так! На вокзал побежал.

— Видали, что вы наделали, ослы несчастные!

— Сами вы ослы!

Династронавты бросились на вокзал. Обегали все залы ожидания, шныряя между пассажирами, багажом. Искали Никижа на перроне, заглядывали под вагоны, побывали в ресторане, в служебных помещениях, в туалетных комнатах, в телефонных будках — нигде ни следа. А пассажиры с любопытством разглядывали гномиков с бородами и усами, принимая их за артистов французского цирка «Париж смеётся», только что приехавшего в Софию на гастроли.

10. ЭКСПЕДИЦИЯ ПЕРВОЙ КУБИНСКОЙ БРИГАДЫ НАЧАЛАСЬ

Интербригадовцы перевернули вокзал вверх дном, но Никиж как сквозь землю провалился. А на часах уже было восемь тридцать… Восемь сорок… Восемь сорок четыре… Раздался первый звонок, громкоговоритель прохрипел что-то невнятное:

— Внимание, внимание… Поезд… хр-хр-хр… отправляется… хр-хр-хр… минут от хр-хр-хр… платформы… Пассажиров просят занять… хр-хр… ста…

Майор Димчо остановился, прислушался. Вокруг него сразу собрались все Красные.

— Наверно, наш, — сказала Вихра.

— Почём ты знаешь? — спросил Майор отдуваясь.

— Ведь наш поезд отходит в двадцать сорок пять?

— Ну конечно! — сказал Майор. — Скорей, а то уйдёт!

— А Никиж? — спросил Кынчо.

— Придётся без него, — сказал Майор. — Он пёс верный и обязательно нас нагонит. Спорим?

Спорить никто не стал, потому что никому не верилось, что собака может бежать быстрее паровоза.

— А какой поезд наш? — спросил кто-то.

Оглянулись. Вокруг было великое множество поездов, людей, чемоданов, тележек для багажа. В самом деле, в какой поезд садиться?

И вдруг на третьей платформе скрипнул колёсами длинный состав, в котором было два пассажирских и с десяток товарных вагонов.

— Сюда! — завизжал Кынчо и первый ринулся к поезду.

Майор помчался за ним, нагнал последний вагон, схватился за поручни и подтянулся. С его помощью вскочили в вагон и все остальные. Поезд набирал ход и вскоре уже быстро летел вперёд.

Запыхавшиеся, раскрасневшиеся бородачи огляделись: вагон был товарный, большой, крытый, из тех, на которых написано: «66 человек, восемь лошадей». По стенам слева и справа тянулись скамьи. Середина пустая. В вагоне — никого. Они побросали рюкзаки на пол и сбились у открытой двери за низкой перекладиной, которая загораживала вход. От волнения никто не мог произнести ни слова: последние огни Софии исчезали из виду, где-то вдали таяла тёмная громада Витоши, сверкали алыми огоньками антенны телевизионной башни. Темнота сгущалась, громко стучали колёса, вагон качало и трясло.

Очень долго никто не раскрывал рта. Они смотрели. Смотрели на родной город, убегавший от них всё дальше и дальше…

Первым нарушил молчание Кынчо. Он спросил тоненьким своим голоском:

— А мы что — по правде уезжаем?

— А ты как думал? — отозвался Майор Димчо.

— Я думал, понарошку!