Великий полдень

До сего времени официальные власти предпочитали не замечать и вообще никак не комментировать деятельность России… И вот теперь самые разные высокопоставленные чиновники, причем не только, из числа мертвых душ, которых даже не сочли нужным приглашать в Россию, дабы не обременять новое движение унылым балластом, вдруг ожили и в один голос принялись выражать странно ревнивую обеспокоенность тем, что Москва и Россия имеют тенденцию изолироваться не только от столицы, но и от всего мира. Что в этом, мол, проявляется политический и общественный эгоизм Москвы, ее снобизм и высокомерие и что Москва явно начинает претендовать на особый статус, да что там — она фактически стала государство в государстве! В прессе и на ТВ была развернута целая дискуссия по поводу того, насколько с точки зрения конституции правомерно, что в предвыборной компании некая самозваная общественная организация, прикрываясь демагогическими заявлениями о своей лояльности, фактически выступает от лица самого государства и даже присвоила себе право насаждать некую собственную идеологию. Договорились даже до того, что популярность нашего народного кандидата искусственно раздута, что найдутся, мол, и другие, о чем, якобы, свидетельствуют соответствующие общественные опросы. Петрушка, первый помощник Феди Голенищева, частенько нырял в правительственные кулуары и доносил патрону, что все это время велась интенсивная секретная работа по укреплению позиций неких альтернативных кандидатов и что самого патрона всячески пытаются выставить политическим выскочкой и клоуном. Папа был особенно раздражен, если не взбешен, неожиданными «телодвижениями» агонизирующего правительства. Мне было известно, что он специально консультировался по этому вопросу с Федей Голенищевым и убедил нашего кандидата, что тот не только вправе, но даже и обязан достойно ответить на вызов и происки врагов и завистников. «Если им не нравится, что Москва превращается в государство в государстве, — говорил Папа, обнаруживая не только темперамент, но и то, что успел изрядно поднатаскаться в политической терминологии, — значит мы должны заявить о том, что Москве действительно пора провозгласить себя единственным и неповторимым государством, которое сплотит вокруг себя любые дикие территории и пространства!»

Выступая в качестве спикера, первый помощник народного кандидата Петрушка специально для прессы торжественно разъяснил, что все добрые люди нашей многострадальной родины не только могут со спокойным сердцем отправляться голосовать за своего любимца, но уже и теперь считать его своим единственно законным управителем, поскольку выбор сердца важнее любых формальных процедур и тому подобного. И еще намешал соуса: мол, за нами и так всенародная любовь, а на правительство нечего смотреть, поскольку там одни политические трупы, вроде окуклившихся насекомых. Само собой, делегаты России, представляющие разные «пространства и территории» встретили эти слова шквалом одобрительных аплодисментов. Затем слово предоставили председателю комитета по духовным делам и связям с патриархией нашему о. Алексею, который высказался в том смысле, что, несмотря на его личное уважение к выборной процедуре, предусмотренной конституцией, он считает, что никакие процедуры и никакие конституции не способны подменить то великое таинство наделения властью, которое есть дело сугубо Богово. Народная любовь как прямое и непосредственное Божье произволенье и есть несомненное и ярчайшее свидетельство законности власти, и неважно, имело ли место формальное вступление в должность. Слово священнослужителя делегаты встретили дружным выдохом «во истину так!». Поднявшемуся для выступления Феде Голенищеву ничего не оставалось, как благодарно раскланялся и заявить, что он чувствует силу народной любви и сознает, какая ответственность на него возложена. Более того, он и в самом деле считает, что уже принял этот символический дар — власть — с того момента, как провозгласил исторический лозунг «Москва! Россия! Победа!..»

Этим этапным и программным заявлением Федя Голенищев и завершил последнее заседание. В работе объявлялся перерыв на период до оглашения результатов выборов. Можно сказать, каникулы.

Итак, в изумительное апрельское воскресенье, когда на березах и тополях уже трепетали свежие клейкие листочки, когда яблони, вишни, черемухи и сирени находились в апогее неистового цветения, а земля была усеяна белыми лепестками начались долгожданные выборы. В тот день, как и во все утра последних недель, я проснулся очень рано, лишь только у нас под окнами стали собираться оркестранты духовики и зазвучали первые пробные всхлипы и взвизги тромбонов, труб, кларнетов и геликонов. Наши старички, а также Наташа с Александром, не желая упускать чудесные весенние денечки, еще вчера отправились в Деревню. Я остался дома один. Чтобы успеть до того, как на улицах соберутся толпы новых манифестантов, я на скорую руку сжевал бутерброд, запил его чашкой кофе и побежал в Москву.