Великий полдень

Шофером они все-таки взяли с собой Толю Головина, и, по настоянию последнего, еще повесили себе на хвост машину охраны. В машине они для начала выпили немножко коньяку. «Оргазм, — между прочим философствовал доктор, — единственное, что позволяет забыть о суетности и подлости жизни. Поскольку оргазм — что-то вроде маленькой смерти. Они вообще похожи друг на друга. С их наступлением мир для нас как бы перестает существовать». Папа вздохнул и посмотрел в окно, а доктор раскурил трубку и все приговаривал: «Ничего, ничего, все будет нормально!» Потом, кажется, заговорил о политике.

Был уже поздний вечер, почти ночь. Падал мокрый снег, и уличные фонари радужно сияли в густом тумане. Улицы были на редкость пустынными. Как раз в эти дни закончились профилактические мероприятия, осуществленные по ведомству общественной безопасности. Дело в том, что в некоторых районах начали было созываться какие-то «стихийные» комитеты, чтобы собирать народ и протестовать против уже оговоренных условий грядущих выборов, в которых, якобы, усматривались какие-то несправедливости. По некоторой информации это сказывалось недовольство местных главарей, которые начали объединяться — с тем, чтобы вынудить центральные органы поделиться властью, а может быть, даже заполучить права на Москву, которая, как они считали, чересчур обособилась со своим особым статусом и явно претендует на абсолютное первенство. Но теперь все как будто успокоилось. По крайней мере на некоторое время.

На пересечении двух проспектов Папа и доктор вдруг приметили рядом со светофором двух девушек. Еще издалека было видно, что девушки хорошенькие, чистенькие, только чересчур юные, одетые по последней молодежной моде — в цветастых пластиковых ботинках на толстой-претолстой подошве, в узких блестящих брючках и таких же блестящих, словно чешуя, курточках. С крошечными рюкзачками за спиной. Тонкие, как тростинки. Цветы на панели. Между прочим, одна — блондинка, другая — шатенка. Как будто только что удрали из дома на поиски приключений. И обе «голосовали». Можно было не сомневаться, что приключения им были обеспечены, причем, самые опасные. Мимо них в ночи проносились автомобили. Поблизости не было видно машины или подворотни, где бы мог дежурить альфонс. Доктор сразу предложил Папе их подобрать, и Папа согласился. Доктор предложил вести их прямо к себя на квартиру. Папа и тут не стал спорить. Он всматривался в девушек. Девушки чрезвычайно напоминали наших Майю и Альгу. Не было сомнений, что и доктор обратил внимание на это сходство, но притворился, что ничего не замечает. Первым делом девушки потребовали таблеток. Доктор немедленно извлек из внутреннего кармана бархатного пиджака упаковку и выдавил несколько штук. У девушек тут же развязались языки. Они понесли несусветную похабщину, но требовали, чтобы с ними обращались, как с дамами из высшего общества. О Папе они как будто ничего прежде не слышали, но зато наперебой хвастались, что имеют весьма крутых покровителей, благодетелей-защитников (тут, кстати, были упомянуты братья-разбойники Парфен и Ерема) и заявили, что не позволят себя обижать. Словом, никакого садомазохизма, а остальное — чего душа пожелает. Папу, похоже, чрезвычайно смущало сходство девушек с Майей и Альгой, но доктор сразу развил бурную деятельность. Он был настолько галантен, что Папа не успел моргнуть глазом, как девушки оказались неглиже. Дело уже происходило на квартире у доктора. Толя Головин занял ключевое место в кресле у двери. Между прочим сынок доктора, Петенька, был дома, еще не спал и, кажется, занимался у себя в комнате компьютером. Это тоже смущало Папу. То есть не то, что мальчик сидел за компьютером, а то что вообще находился поблизости. Через некоторое время доктор как ни в чем не бывало отправился кормить сына ужином и укладывать спать, а Папу оставил наедине с раздетыми девушками, которые, несмотря на свою юность и прямолинейность, оказались искушенными в ремесле, словно старые блудницы. Увы, Папа ровным счетом ничего не чувствовал, и все их усилия абсолютно ни к чему не привели. Папа уже хотел бросить девушек и отправиться восвояси, но тут снова появился доктор. Он, конечно, сразу смекнул, в чем дело, но опять притворился, что ничего не понял. Однако он предложил Папе по глотку особого, редкостного «коктейля» из таблеток, составленного по всем правилам наркологии. Все вчетвером они отведали эту веселящую смесь, но Папа не ощутил ничего особенного. Между тем доктор принялся нахваливать ему девушек: какие, дескать, они молоденькие, свеженькие да крепенькие. То и дело доктор на цыпочках подходил к двери, чтобы посмотреть, не подсматривает ли за ними сынок Петенька. Эдакая забота о нравственности сына!