Великий поток

— Я хочу дать тебе определение понятий «господа» и «рабы», имеющих в нашем мире специфические значения. Господа — это не мелкие или крупные промышленники и торговцы, не владельцы земли и недвижимости, и, тем более, не политики и банкиры. Все эти группы, являющиеся частями социальной пирамиды, скорее должны входить в категорию рабов, нежели господ. Господа составляют очень маленькую группу людей, и имена их тщательно зашифрованы. Это сверхбогатые и сверхвлиятельные люди, и существует мнение, что большинство их проживает в нашем городе, отчего и происходит его название — Город Господ. Соответственно, рабами являются все те, кто входит в систему обслуживания Господ и осуществляет их намерения и планы, то есть все остальное человечество. О богатстве и влиянии Господ достаточно сказать, что совокупный годовой доход этой маленькой группы превосходит общий бюджет всех стран земли вместе взятых. Причем это богатство не облагается налогами и не тратится на военные, управленческие и прочие нужды. На что же тратятся эти фантастические средства? Естественно, на контроль над остальным человечеством, на создание и поддержание структуры власти главным образом посредством наведения иллюзий, которыми живут различные группы и категории рабов. Основная иллюзия современных рабов состоит в том, что они не являются рабами, и это главная созданная для них ловушка. Но и у Господ есть своя роковая иллюзия — они думают, что вечные отношения господ и рабов, достигшие в нашем городе классической формы, могут продолжаться бесконечно. Они убеждены, что у каждого из нас есть свое место, определенное судьбой, и ничего не должно изменяться.

— И вот здесь зарыта собака. Мы веками растили эту систему, и за этим занятием мы утратили нечто, без чего невозможно никакое продолжение. Я не знаю, как называется это нечто, но я знаю, что оно дает силу и уверенность. Я знаю, в тебе это нечто есть, а во мне нет. Как его раздобыть, я не знаю.

— Ты видишь, я с тобой предельно откровенен. Потому что ты — это я, и наоборот. Зазор между нами ничтожно мал. Если мы его преодолеем, нам обоим будет хорошо. За это мы можем выпить нашу последнюю на сегодня рюмку.

6

Я бы спал до полудня, но меня разбудил Пал Палыч робким звоночком и веселой скороговоркой:

— Ну-ну-ну, а вы, оказывается, лежебока. Между тем и петушок уже давно пропел, и наша программа на сегодня насыщена до отказа. Да и Ж-ж-жора нас ж-ж-ждет у в-в-ворот со св-в-воим ав-в-вто. Даю вам двадцать минут на все утренние дела и не минутой больше.

Заикание Жоры получалось у него великолепно. Я чувствовал себя отдохнувшим и готовым к новым приключениям. От ночного разговора с Аркадием остался мутноватый осадок, но зато многое прояснилось. А прогулка по городу, предложенная им перед тем, как мы разошлись, вполне совпадала с моими желаниями. Итак, я мог провести целый день в согласии со своими капризами в сопровождении услужливого Пал Палыча и уже знакомого мне заики. Заодно я мог обдумать свое положение и узнать кое-что новое о Нижнем мире у моего Цицерона.

Мы отъехали от ворот и уже через пятнадцать минут были в одном из центров Города Господ. Мой Цицерон сообщил мне, что в городе около десятка Центров и что мы находимся в Центре Культуры, ознакомиться с которым — долг каждого цивилизованного путешественника. Пал Палыч был умеренно разговорчив и безукоризненно тактичен, а Жора, слава богу, всю дорогу молчал и остался сидеть в машине.

В начале нашей поездки я думал о том, чего от меня хочет Аркадий и чего в этой ситуации хочу я сам, но полной ясности у меня не было, и потому я отбросил эти мысли и с удовольствием отдался созерцанию открывшегося передо мной нового мира. Вскоре настроение мое окончательно выправилось, и я почувствовал себя свободным и беззаботным путешественником, эдаким Гулливером в стране Господ и рабов, и мне захотелось все запомнить и понять, чтобы, вернувшись домой, а в том, что мне предстоит вернуться, я почему-то не сомневался, рассказать моим соплеменникам обо всем, что я увидел и что уразумел.

7

Мы начали осмотр Центра Культуры с посещения Музея Современного Искусства. Мой Цицерон повел меня в залы, поражающие величием и помпезностью представленных произведений изобразительного искусства. Гуляя среди мраморных гибридов динозавров и крылатых ракет, храмов в виде нужников, скульптур инопланетян, саркофагов для насекомых, позолоченных клеток для умалишённых и прочих подобных артефактов, Пал Палыч начал свою необычную лекцию: