Великий поток

Константин был знаком с этими и другими легендами, связанными с народами гога и магога. Однако земной шар был изучен и измерен вдоль и поперек, и на земле уже не было воинственных конгломератов людей, способных поработить остальное человечество. Человечество стало вялым и беспомощным, люди были погружены в свои сиюминутные нужды и заботы и разъединены настолько, что каждый и каждая не слушали больше голоса крови и не были связаны узами любви со своими братьями и сестрами. Кем же могут быть гоги и магоги, если древнее предание не лжет или не ошибается?

Он летел уже много часов, но просветов в тучах не было, а сама Пустыня была однообразной и страшной в своей безысходности. Тогда Константин решил пробить тучи к звездному небу. Он взмыл и погрузился во тьму и долго поднимался вверх, но выйти из туч ему не удавалось. Так продолжалось довольно долго, он устал и решил вернуться назад к поверхности Пустыни, но у него больше не было ориентира, где верх, а где низ.

Окончательно растерявшись, Константин подумал: что это за странная Вселенная, по которой он путешествует? Почему, выйдя из Пещеры, он сталкивается с таким непредсказуемым Миром? Если верить Платону, человек, вырвавшись из Пещеры, должен увидеть Такой-Мир-Какой-Он-Есть, он же оказывается во множестве неожиданных миров, имеющих самостоятельный, не зависящей от него характер. Получается, что человек, выбравшийся из Пещеры, оказывается в новой Пещере, и ему снова нужно искать из нее выход.

Неожиданно под ним появился просвет, и он увидел, что характер поверхности земли изменился. Поверхность Пустыни Ужасов напоминала собой похожий на стекло сплавившийся песчаник, в котором задыхались живые создания, теперь же он летел над полями с густой растительностью и многочисленными реками, а на горизонте поднималась гряда скалистых гор, которые вполне могли быть архипелагом Ми-Го. К ним он и направил свой путь, надеясь на лучшее.

В который раз Константин убеждался в том, что взаимодействие между ним и внешним миром нельзя описать каким-то правилом или законом, что каждый раз оно другое и что чаще всего все зависит от его состояния. Когда он летел над Пустыней Ужасов, он чувствовал тревогу и беспокойство, но когда он справился с этим состоянием, внешний мир дал ему подсказку и указал направление.

Горы Ми-Го приближались, и нужно было настроиться на встречу с опасностью — ведь его путешествия были не пустой фантазией, а реальным перемещением его летучей сущности по внутренней Вселенной. Кукла была внешней оболочкой его Я, летучая сущность — средней, за ней непосредственно находилось его подлинное Я, и эта близость его средней оболочки от Центра внутренней Вселенной внушала ему осторожность. Голое Я без двух своих тел было не в состоянии взаимодействовать ни с миром воображения, ни с миром объектов.

Между тем он уже кружил над цепью скалистых пиков, всматриваясь с рельеф и ища в складках гор признаки присутствия их обитателей. Спустившись ниже, он разглядел сеть дорог и множество движущихся точек. Казалось, это трудятся муравьи, движимые коллективным разумом роя. Да, только племена с роевым сознанием способны на серьезную экспансию и завоевания. Однако как общаться с таким сознанием, не имеющим индивидуального представительства? С кем он станет говорить? Кто его будет слушать и отвечать на его вопросы?

Вдруг он увидел, что с поверхности гор поднимается полупрозрачный полог, движущийся к нему. Полог образовал форму, подобную сети, он поднимался выше, выше и, наконец, достиг высоты, на которой он кружился над пиками Ma-Го. Еще немного, и полог оказался над его головой, а он был накрыт им и начал снижаться, принуждаемый к этому опускающейся сетью. Он пробовал выскользнуть из ловушки, но безуспешно. Через какое-то время ему пришлось приземлиться там, где его вынудил разум местных обитателей. Но и на земле он не мог никуда скрыться, удерживаемый сетью.

Ему предстояло встретиться с «гогом и магогом» — имена эти перекликались с названием горной гряды Ma-Го, на вершине которой он теперь стоял. Сеть сомкнулась над ним, и он остался один ждать решения своей незавидной участи.

Константин ждал долго, прошла ночь, наступило утро. Когда он очнулся, сетки уже не было, а перед ним стоял мягкий, вежливый человек средних лет с небольшой залысиной.

— Доброе утро, господин Ветров, — сказал он на хорошем русском. — Что привело вас в наши края?

— Здравствуйте, — ответил ему Константин. — Я путешественник, наслышанный о ваших народах. Хочу познакомиться с вашими поселениями и местностью и нанести их на свою Карту. Вообще же меня интересует прошлое и будущее Вселенной, и я хотел бы побеседовать на эти темы со знающими людьми. Думаю, у вас есть такие люди.

— У нас нет таких людей, — категорически возразил человек с залысинами, и, помолчав, добавил: Вы видите — мы вас больше не держим. Для всех будет лучше, если вы без промедления возвратитесь на родину.