Великий поток

Дописываю после визита к де Зальцманам. У меня дрожат руки, когда я это пишу. Едва мы вошли, как Ламара бросилась ко мне и с волнением показала мне письмо от ее кузины, живущей в Одессе. Она сказала, что получила это письмо от человека, приехавшего из Одессы и отыскавшего ее по просьбе ее кузины. В письме было написано, что ее кузина разыскала Алексиса и передала ему все, что знала обо мне — что я нахожусь в Тифлисе и что жду его здесь. Кузина написала, что он собирается в Тифлис и надеется на нашу скорую встречу. От этой новости у меня случился нервный припадок, и я на минуту потеряла сознание. Когда я очнулась, я увидела себя окруженной заботливыми друзьями и испытала ощущение щемящего блаженства и слабости. Мне хотелось плакать и одновременно петь, смеяться и обнимать друзей. Александр принес мне коньяк, и я выпила его, отчего мне стало еще радостней, зато мне стало стыдно своей радости посреди всеобщего беспокойства. Для меня теперь ясно, что я из Тифлиса ни за что на свете никуда не поеду!

13 апреля

Боже мой, мне трудно в это поверить, но Алексис здесь, со мною, в Тифлисе, в моей комнате, в моей душе, в моей жизни! Он здесь! Здесь! Здесь! И он меня по-прежнему любит. Этого не может быть, но это правда! Я умру от счастья! Не могу писать. Мы идем в оперу. Он ждет меня. Допишу когда-нибудь позже.

18 апреля

Меня приглашают петь в оперу, правда, пока на небольшие роли и в хорах. Меня рекомендовал Александр де Зальцман, работающий в оперном театре художником. Меня все поздравляют, и я радуюсь открывшейся возможности. Папа купил к ужину бутылку вина и цветы, чтобы отметить это событие.

25 апреля

Прошло двенадцать дней с той минуты, когда в мою комнату вошел Алексис, и теперь я могу сказать: раньше я была как сухой лист на ветру, теперь же я зеленый лист на родном дереве. Нас двое, и я в миллион раз сильнее, чем была раньше. Мы постоянно вместе и не можем наговориться, нацеловаться. Родители к нам даже не стучатся — боятся нас потревожить. Только Тома не изменила своей привычки врываться ко мне в любое время. Алексису пришлось поставить на дверь задвижку. И все же через неделю Алексис и я переезжаем в новую квартиру, так он решил.

Через неделю я начинаю работать в оперном театре. В Одессе я не могла бы об этом даже мечтать, хотя папа был директором оперного театра. Я начинаю с двух скромных ролей: Аннины, горничной Виолетты, в «Травиате» и Марты, соседки Маргариты, в «Фаусте». Я учу партии и репетирую на сцене оперного театра. Мне только 19 лет, а я уже пою в опере — пусть и на второстепенных ролях. А что будет через год-два? Голова кружится от надежд и ожиданий. Папа и мама искренне за меня радуются в связи с моей новой работой.

Оказалось, что мой Алексис хорошо знает Георгия Петровича. Они познакомились, когда Алексис без денег и документов приехал в Тифлис. Георгий Петрович одолжил ему крупную сумму и ввел в круг своих последователей. Алексис уже вернул ему долг и в свою очередь помогает ему с проектом балета «Борьба магов». В этом спектакле будет участвовать несколько десятков человек: музыканты, танцоры, художники, осветители. Георгий Петрович руководит всем и диктует к балету музыку, а Фома Александрович ее аранжирует и записывает. Кроме того, Георгий Петрович занимается с танцорами, учит их особой пластике, не имеющей аналогов в западном балете. Но самое главное это мое (конечно, вместе с Алексисом) участие во встречах внутренней группы Георгия Петровича. Рядом с этими людьми я чувствую себя такой неразвитой. Я часто не понимаю, что там у них происходит и о чем они говорят, а мой Алексис меня постоянно успокаивает и говорит, что всему свое время. Георгий Петрович ведет себя вовсе не так, как ведут себя люди общества. Он называет Фому Александровича «балбесом» и «идиотом», а его отношения с Жанной де Зальцман заставляют меня краснеть. Слава Богу, с приездом Алексиса он перестал приглашать меня к себе домой, а раньше он это делал при каждой встрече и каждый раз все настойчивей и нетерпеливей.

17 мая

Все вокруг стремительно меняется. Мы с Алексисом сняли квартиру на Головинском проспекте, и я ее обживаю, покупаю посуду и мебель. И мы уже приглашаем гостей. Из окна нашей спальни видна гора Мтацминда, а гостиная выходит на широкую веранду и маленький дворик с вьющейся по стене виноградной лозой.

Я уже две недели как пою в опере. Меня все хвалят и прочат большую карьеру. Говорят, что у меня объемный, выразительный голос, в котором сочетаются мягкость, кантилена и спинто. Однако все это нужно развивать. Алексис обещает, что пошлет меня в Италию учиться, когда мы окажемся у него дома в Афинах. Однако уезжать из Тифлиса он пока не хочет.