Великий поток

И вот — это произошло три дня тому назад — Никлич исчез из Дуракина так же неожиданно, как он в нем появился. Никто не мог сказать, откуда Никлич явился, и никто не знал, куда он исчез. Вместе с Никличем растворилась и Ольга.

5

Ах, Дуракин, Дуракин!

Сколько сильных и красивых людей приезжало в него из разных концов света, и где они? Растворились, пропали, сгинули в безнадежных снегах и хлябях дуракинских. Сколько ярких людей рождалось в тебе, и все как один спешили тебя покинуть. А ради чего? Ради несбыточной идеи, потому что идеи сбываются в других городах, а в Дуракине нет им дороги. А иных приносил в Дуракин или уносил из него Гранатовый смерч. Вот и Никлича этот ветер унес, а заодно и умную девушку Ольгу. Сиротливо стало без них в компании охнебартов. Все, что мучило охнебартов до Никлича, теперь после его исчезновения вернулось с утроенной силой.

Кондрат весь ушел в дела и его теперь редко кто видел. В своей квартире он не появлялся. Там жил бездомный Жора, старательно поливая и опрыскивая фикусы и замиакулкасы. Тимофей с головой ушел во всевозможные ученые проекты. Вот и сейчас он с утра и до вечера пропадал на конференции, посвященной скромному библиотекарю, «русскому Сократу» Николаю Федорову.

Только Кэт продолжала каждый вечер приходить к Глебу и долго молча сидела на циновке, размышляя о своей личной и общей охнебартовской судьбе. Иногда ей казалось, что появление Никлича и его необыкновенные рассказы о небесных островах ей только приснились. Она пробовала размышлять, откуда все-таки он появился и о каком Небе рассказывал? Небо внутри неба? Но что означает «внутри» и «снаружи», что значит «небо неба»? Ее сиреневая фигурка тонула в сгущающихся сумерках, а камень симгард ярко вспыхивал, мигая, как маяк, для теряющего надежду Глеба.

Своим присутствием Кэт слегка успокаивала Глеба, который после исчезновения Никлича и Ольги совсем было потерялся, ближе всех принимая случившееся к сердцу. Это ведь он привел Никлича к друзьям в тот грозовой вечер. Он поверил голосу, позвавшему его в грозу, и он больше всех других ждал чего-то от Никлича, и что ж, Никлич их покинул и увел с собой Ольгу, и без них круг охнебартов потерял опору. Горько было Глебу. Он собрался уже отправиться автостопом в Бурятию к буддийским монахам, но удержался, понимая, что от охнебартовской судьбы не уйдешь. А какой была его судьба, ему было неясно.

Его, двадцатитрехлетнего юношу, серьезно занимал вопрос о том, как и почему звездные судьбы отличаются от судеб дуракинских и можно ли заменить одну судьбу на другую. Глеб понимал, что на звездную судьбу нужно отважиться, а затем дорого платить за свою отвагу. Никлич получил все авансом и пока еще получал все даром, но что делать ему, Глебу, родившемуся и выросшему в Дуракине и впитавшему в себя все отчаяние этого Богом оставленного места?

Так сидели они вдвоем, Глеб и Кэт, слушая себя и обмениваясь волнами тепла и сочувствия. В комнате было тихо, а на улице шуршали машины, изредка бросая в окно свет своих фар, и позванивали на повороте трамваи.

Как-то вечером раздался звонок. Кэт пошла открыть дверь, предполагая, что пришел кто-то из охнебартов. Однако это оказался почтальон с заказным письмом, которое она, вернувшись, положила перед Глебом на циновку. Глеб медленно взял конверт и, открыв его, начал читать вслух, делая паузы после каждого предложения:

Дорогие мои друзья.

У меня осталось мало времени, но я не могу покинуть Дуракин просто так, ничего вам не объяснив. Встретиться с вами я уже не успею, поэтому я решил доверить это прощальные слова городской почте, которая доставит вам его через несколько дней, когда нас с Ольгой уже не будет в Дуракине.

Ошибка открылась: выяснилось, что я прилетел в Дуракин не по своей воле, и через полчаса за мной и Ольгой прибудет вестник, с которым я должен буду вернуться туда, где меня ждут Клич и Калам. И я не противлюсь решению Экзальтированной Коллегии Трех Голых Старцев, предполагая за ними неизменную мудрость и отеческую заботу. Этим, наверное, я отличаюсь от вас, кто всегда полагается только на себя, а не на внешнее решение.